Гном оставил одну копию себе, две оставшиеся отдал нам. Мы поднялись обратно, один лист отдали гному, что нас обслуживал, и вышли на улицу. Убрав свой экземпляр в карман, ректор повернул направо и пошел по дороге. Я следовала рядом.
– Куда мы идем? – поинтересовалась я.
– К барону Лазову, – отозвался ректор. – Мы покажем эту бумагу, где написано, что у тебя есть необходимая сумма для покупки особняка, затем мы подпишем документ о покупке дома. Один экземпляр останется у тебя, как владелицы, один у него, как бывшего хозяина, и один в банке, как у гаранта сделки.
– А он не пойдет на попятный? – задумалась я.
– Куда? – не понял ректор.
– Ну, не передумает? Или вдруг решит, что его обманули, и захочет и деньги, и особняк.
– Нет, – покачал ректор головой. – Деньги ему очень нужны – он проигрался крупно. А даже если потом и передумает, то вернуть все обратно не сможет – магические сделки нерасторжимы.
– Вы имеете права проводить такие сделки? – изумилась я.
– Конечно. Но только для своих студентов.
Так, за неспешным разговором мы подошли к небольшому двухэтажному дому. Ректор позвонил в колокольчик, и через минуту нам открыли дверь. Немолодой мужчина – явно дворецкий – слегка поклонился.
– Мы к господину барону, – произнес Валисандр, и слуга посторонился.
Войдя, я начала оглядываться. Каменные стены были кое-где занавешены гобеленами, где-то картинами славных предков – это было видно по лицам и одежде. Длинная, не дающая возможности маневров. Впрочем, это наверняка были парадные одежды. Дворецкий предложил нам расположиться на несколько потертых стульях, а сам удалился. Хозяин появился достаточно скоро.
– Добрый день, – приятный голос раздался где-то позади.
Я обернулась. Передо мной возник мужчина средних лет со следами разгульной жизни – вялая и дряблая кожа, масляные водянистые глаза, живот, нависающий над бриджами. Одет барон был в яркие цвета и тем самым напоминал мне волнистого попугайчика. Он протянул мне свою руку для приветствия. Я вложила свою ладонь в его и поморщилась – влажные ладони накрыли мою руку, отчего у меня было ощущение, что я взяла в руки жабу – редкостная мерзость. Был у меня в детстве такой опыт – я в каком-то лагере умоляла папу поймать мне жабу и дать подержать, потому что я не могла сама поймать – маленькая была и не поспевала за ее прыжками. Папа помучился, но поймал. Я с вожделением протянула руки, а потом с визгом тут же отбросила эту дрянь – до того противно было. Полдня еще пыталась отмыть липкое ощущение с рук. Мама всю жизнь потом мне напоминала этот момент. Так вот у барона были такие же руки. Где мое антибактериальное мыло!? Хозяин прошелся похотливым взглядом по мне, отчего мне захотелось его ударить промеж ног, но я лишь холодно улыбнулась и вынула свою руку. Встряхнув, я прошептала очищающее заклинание и скрестила руки на груди. Барон удивился, но промолчал, переведя свой взгляд на ректора.