Честь опозоренной наследной принцессы подождет, сговор с сестрой короля тоже. Прежде всего, из Малха нужно вытянуть то, что знал только он. Тулий уже проговорился о поддержке на Совете генералов, намекнув на коллегиальное решение, которое Наилию не понравится. Кому еще выгодна смерть хозяина пятого сектора? Агриппе? А если нет?
— Кто пообещал тебе мой сектор? — холодно и почти равнодушно спросил генерал.
— Несуществующие боги, — расхохотался полковник. — Какой же из меня карьерист, если я не хочу добраться до вершины? Стать вторым после них и первым среди равных. Я на поединок вас вызвал, командир, а услышал ответ труса. Так вы держитесь у власти двадцать семь циклов? Уничтожая претендентов до того, как они выйдут на красный ковер? Кто те клоуны, что в итоге бьются против вас? Они запуганы, подкуплены или смертельно больны?
Рэм распахнул ножом полы рубашки на груди полковника и коротким движением резанул кожу над ребром. Малх дернулся, но вскрик подавил. Края раны окрасились кровью, первая капля покатилась по телу на кровать. Нужно было все-таки подстелить простынь, с уборкой потом намучаешься.
— Ты знаком с каждым из тех клоунов. Жаль, мертвые не могут за себя ответить.
— А вам хочется за них отомстить? — тяжело выдохнул Малх. — Или правду слушать неприятно? Духу не хватило самому пытать, помощнику поручили? Зачем? Это же, как дрочить чужими руками. Удовольствие есть, но немного не то.
— Много говоришь и все не о том, — ответил генерал, и Рэм еще раз провел ножом по ребру, углубив рану. Лезвие задело кость, полковник скривился и зашипел:
— Это бессмысленно. Я ничего не сделал, я чист перед вами, не было заговора. Запись приказа — фальшивка, меня подставили. Кто? Не знаю. Найду суку, спрошу строго.
— Вот мы уже и дошли до версий, — мягко сказал генерал. — Разговариваем всего ничего, а тебе уже не так хорошо, как прежде. Я упрям и терпелив, ты знаешь. И если очень хочется, могу резать тебя сам, но я не так хорошо владею этим искусством, как Рэм. Ты все равно заговоришь, но возиться я буду дольше, и медикам ты достанешься в куда более потрепанном состоянии.
— А я им достанусь? — облизнул разбитую губу полковник. — Я надеялся, вы будете честнее и не станете обещать несбыточного. Паранойя неизлечима, Ваше Превосходство, но вам станет легче, когда вы убьете меня. Ненадолго. Потому что позже выяснится, что вы убили невиновного. Чужими или своими руками не важно. Я повторю снова, нет никакого заговора против вас, есть против меня, видимо. Кому-то я мешаю здесь на Эридане или дома на Дарии. И пока ваш майор режет меня, предатель на свободе.