— На выход, — командует один из кровников. — Сагайдат-ирна, собирайте детей.
Выглядит он паршиво. С трудом представлю, чтобы Шуи творила с цзы’дарийцами то же, что огненная вода с лиеннами. Кровник шатается, скребет всклокоченную бороду пальцами и смотрит мимо меня мутным взглядом. Пахнет от него хуже, чем от туалета в поезде, но симптомов действия вируса нет. Здоров.
— Сагайдат-ирна, — шепотом зову лиеннку и стягиваю с её ног плед.
Просыпается она долго, принцы уже трут глаза и зевают. Так заразительно, что я на время закрываю лицо руками, пережидая приступ зевоты.
— Где мой сын? — тихо спрашивает последняя ведьма.
— Послал за вами. Торопитесь.
Собираться быстрее, чем принцы складывают игрушки, невозможно. Мальчишки не понимают языка лиеннов, это я слышу речь через биопереводчик. Мать Рагнара повторяет им по-эридански и отбирает полупустые рюкзаки.
— Быстрее! Шевелитесь!
Дети любят поступать наперекор, а от грубости начинают плакать. И тогда то, что делали кое-как, перестают делать вообще.
— Я никуда не пойду!
— Я не хочу!
Принцы кривят пухлые губы и одновременно затягивают плаксивую ноту. Терпение похмельного лиенна лопается с его громким рыком. Он ломится в купе весь огромный, страшный и злой, но вместо одного из двух притихших мальчишек хватает рюкзак и выбрасывает в коридор.
— Я сказал бегом!
Спорить бессмысленно, читать лекции о воспитании детей тоже. Мы с лиеннкой, переглянувшись, берем принцев за руки и тащим за собой. Пока они в шоке от рыка бородатого дяди, идут, не сопротивляясь.
Двери всех купе открыты. Там, где мы сидели с Имари — пусто. По эту сторону вагона в окнах скопление машин и военных в темной и светлой форме. Разницу в росте и телосложении не заметить невозможно. Поезд остановили цзы’дарийцы. Пытаюсь их пересчитать и сбиваюсь на втором десятке. Эмблем на рукавах комбинезонов нет. Да я бы и не разглядела их с такого расстояния. Свои или чужие? На Эридане давно нельзя ответить на этот вопрос.
— Сюда. Осторожно, — зовет лиенн и первым выпрыгивает из высокого вагона на землю.
Принцев снимает по одному и тут же намертво вцепляется в их одежду. Не убегут. Вертят головой и не понимают, где оказались.
— Сагайдат-ирна, рад видеть, — звучит вежливый голос и меня будто кнутом по спине бьют.
Никогда не забуду его крик в ванной комнате гостевых покоев дворца. Взгляд глубоко посаженных глаз и объятия, от страха казавшиеся мне слишком крепкими.
— Остий Вир, — улыбается ведьма и подает разведчику руку.