— Привязывать её, что ли? — стонет Тамий. — Вы где такую дикую нашли?
— Не поверишь, во дворце, — ворчит Остий. — Уколи её чем-нибудь!
— Нельзя, другая раса. Так. Тихо, дарисса, тихо. На меня смотрите, — медик показывает пустые ладони и стоит на месте, ближе не подходит. У меня кончаются силы дергаться, и я просто вздрагиваю в тисках огромных ручищ Рангара. — Нас здесь слишком много. Оставьте меня одного с пациенткой.
— Нет, — качает головой разведчик, — наедине никак не получится.
— Капитан Вир, — терпеливо объясняет Тамий. — Я давно на Эридане и местных знаю. Она испугана до икоты. Трансабдоминально на малом сроке, если мочевой не полный, я мало что увижу…
— Транс как?
— Через живот не получится, — со вздохом говорит медик и переходит на более понятный язык. — Поэтому она должна будет раздеться и позволить затолкать в себя датчик, поразительно похожий на член. В присутствии сразу трех мужчин на это не каждая цзы’дарийка согласится, а уж ваша дикарка просто всех покусает.
Я, еще не веря в удачу, слежу за Остием и Рагнаром. Одному нужен цвет кожи, а другого устроит ответ — женщина я или нет. Мужчине кроту сделать такое УЗИ невозможно, подделать снимки аппарата за несколько минут не получится. Бояться и не доверять результату или словам медика у Остия нет резона, а Рагнар в тонкостях исследования не должен разбираться.
— Хорошо, — соглашается разведчик. — Смотри, чтобы она тебя не покусала. Рагнар, выйдем.
Вождь недовольно фыркает, но отпускает. А я пытаюсь придумать, как подселить Леха в цзы’дарийца, которого впервые вижу. Или попробовать с ним договориться?
— Дарисса, вам не будет больно, обещаю, — начинает успокаивать медик, как только вождь и разведчик уходят. — Эта штуковина безопасна, на ней гель. Он сделан из воды, а не из яда. Я буду водить датчиком по животу и на экране мы увидим вашего ребенка. Вы ведь хотите на него посмотреть? Крошечного, милого. У него, наверное, уже сердечко бьется. Давайте проверим? Я послушать дам. Включу звук, и там будет: «Тук-тук-тук». Здорово, правда? Идите сюда, садитесь на кровать.
Мне до слез захотелось увидеть своих детей. Дома соседки по кварталу приносили снимки УЗИ, хвастались, развешивали их по стенам. Я смеялась и считала дикостью, а теперь все бы отдала за то, чтобы отправиться на Дарии в Центр репродукции и спокойно проходить обследования, считать недели, отмечать их в календаре. Чтобы Наилий гладил по животу и жаловался, что дети никак не хотят пинать ладонь папы. Затихают, прислушиваются.
— Я не знаю срок, — признаюсь медику дребезжащим от пережитой истерики голосом. — Сагайдат-ирна сказала про беременность, меня и повели. Великий вождь думает, что дети белые, убить их хочет. Пожалуйста, солгите ему. Скажите, что ничего нет.