— Алексей, — Лена с трудом проглотила застрявший в горле ком, — Леша… — зажмурилась, чтобы не дать себе разреветься. Шумно выдохнула носом и, собравшись с силами, выпалила: — нам надо расстаться.
Мужчина нахмурился:
— Это еще почему? — спросил так, будто она предложила что-то несусветное, откровенную ерунду.
Лена вдруг почувствовала себя нерадивой ученицей, не доучившей билет. Вроде и отвечать начала хорошо, да только сдулась после нескольких абзацев. Закрыла глаза. Скажи она Леше, что боится за его жизнь из-за проклятия, он только на смех подымет. Не получится нормального расставания. А напрасная надежда только истерзает и измучает обоих. Лучше уж сразу, раз и навсегда.
— Мне муж нужен, — выпалила первое, что пришло в голову, — желательно до Нового года. Ты точно к этой роли не готов. А я, — запнулась и судорожно хватила ртом воздух, — не хочу больше играть в твои игры. Весовая категория не та…
Алексей вскочил с кресла и очутился рядом. Близко-близко.
— Какие игры, детка? Я люблю тебя!
Лена закрыла глаза. Казалось, слышит, как возмущенно стучит его сердце.
— Это неважно, — выдохнула она. — Я тебя не люблю. — Заглянула в глаза и отчеканила приговор: — хотелось необременительных отношений, баловства, но раз все зашло так далеко, пора заканчивать. — Улыбнулась как можно непринужденнее: — если хочешь — звони, ты хорош, и я не прочь иногда перепихнуться с таким шикарным кавалером по старой памяти…
Алексей закрыл глаза ладонью и громко сглотнул. Покачал головой. Лена еле сдержалась, чтобы не пойти на попятную, не сказать, что все выдумки и больше всего на свете хочется быть рядом. Язык прилип к небу, заныло в груди. Будто невидимая железная лапища схватила проклятое сердце, желая выдавить из него все соки. Потянулась погладить возлюбленного по плечу. Дотронуться в последний раз. Урвать хоть немного тепла напоследок.
— Уходи, — прохрипел Алексей и увернулся от прикосновения. — Хочу побыть один.
— Прости, — прошептала она и опрометью выскочила из палаты.
Не разбирая дороги, потопала по узкому коридору вдоль одинаковых холодных дверей из стекла и металла. Яркий свет резал глаза и жег кожу. Хотелось укрыться, спрятаться, но словно в пустыне нигде не было спасения. Слез не пришло, только глухая тоска и почти физическая боль, будто внутри что-то лопнуло и кровоточит. Красная жидкость заполняла все свободные полости, и даже просто оглянуться стоило титанических усилий.
Добрела до конца, до огромных дверей с надписью "Операционная". Возникшая рядом женщина в белом халате вышколено улыбнулась и осторожно поинтересовалась: