Мы стояли перед входом в Академию магии с метлами и чемоданами в руках и ясно понимали, что это — наше наказание за преступление по отношению к инспекторам-инквизиторам. Вообще-то в академию ведьмы не поступают. Нет смысла просто. Все, что только можно и что нельзя тоже, мы изучаем в школе. Десять лет науки ведьминские постигаем! А потом разбредаемся по миру: сердца разбивать да открытия магические делать. Это только в рассказах наставниц в академиях тайн полно. На деле — знак Энигмы там не получишь. Только проблемы. Проблем там мнооого.
После того, как комиссия постановила, что наша школа может продолжить свое существование, да еще и подписала документ об учреждении на базе школы университета, мы спокойно доучились и получили свои аттестаты. На следующий день мы с девчонками собирались уезжать, но не успели. Рогнеда вызвала к себе и протянула приказ. Королевский приказ.
Этот документ предписывал всем ведьмам в возрасте шестнадцати-двадцати лет, состоящим в Круге, явиться в столицу, чтобы пройти обучение в Академии прикладной магии. Надо ли говорить, что столь юных ведьм, связанных между собой, было немного? Вообще-то всего три. Я, Мара и Ведана. Невероятное совпадение, правда?
Стоит отметить, что Верховная Ядвига честно пыталась сдержать свое слово и защитить нас от королевского гнева. Знатный, говорят, скандал был. Ведьма прямо во дворце потребовала у мужа добиться, чтобы никто не смел принуждать "бедных деток" к обучению. Муж кивал, соглашался со всеми ее словами, но ничего не мог поделать. Даже министр образования не всегда способен повлиять на решения Его Величества. К тому же, предлог у короля был более чем благовидный. Война близко, а ведьмы могут обладать боевым потенциалом. Ядвига же сама кричала, что необходимо уравнять магов с ведьмами в правах. Единство перед лицом опасности и всякий еще пафосный бред — стали прекрасной ширмой простой и банальной мести.
Все лето мы просидели в школе, ожидая, что Верховная напишет, что король передумал, и мы можем быть свободны. Глупо, конечно. Но наше любимое ведьминское "вдруг" вселяло надежду.
— Ладно, нечего стоять здесь, — я резко выдохнула, сняла перчатки и посмотрела на сестер по Кругу. — пошли к ректору.
И мы шагнули в неизвестность. Неизвестность, как ни странно оказалась довольно чистым и опрятным холлом. Справа — коридор. Прямо — лестница на второй этаж. Слева — вереница дверей кабинетов с золочеными табличками. Среди таких дверей удалось отыскать и нужную нам. На золоте было выбито крупными буквами: "Ректор". И буквами поменьше: "Герцог Аринский".