— Ты была нехорошей девочкой, — с каким-то холодноватым, несвойственным ему выражением в голосе произнес Дерек, и Уна ощутила, как запахло розой и лавандой, а на ее ягодицы льется тонкая прохладная струйка ароматного масла, которым она увлажняла кожу после ванны. — Значит, будешь наказана…
— Что ты задумал, Дерек? — со страхом пробормотала она, чувствуя, как его ладони мягко массируют ее ягодицы, растирая масло по ее телу, как его пальцы проскальзывают между ее ягодицами, вкрадчиво поглаживая сжавшуюся дырочку ануса, чуть надавливая, лаская, проникая неглубоко внутрь тела Уны.
— Сейчас узнаешь, — ответил он коварно, и его палец легко скользнул в ее тело там, сзади, отчего она вскрикнула, вся сжавшись, чувствуя наваливающуюся на нее слабость и невероятный стыд.
— Нет-нет-нет, — протестующе зашептала она, пытаясь подняться, спрятаться, уйти от проникающих в ее тело пальцев, но Дерек удержал ее, с силой прижав к постели, продолжая ласкать наливающуюся пульсирующим удовольствием дырочку. — На надо там, не надо этого!
— У тех, кто наказан, — лисьим голосом произнес Дерек, медленно и осторожно вводя второй палец в ее податливое мягкое тело меж поблескивающих от масла ягодиц, погружая пальцы как можно глубже и поглаживая там, в глубине, — не спрашивают, где и как можно.
Уна жалобно заскулила, чувствуя, как ее растягивает, распирает сзади и как от неторопливых движений пальцев в ее теле рождается совершенно незнакомое ей стыдное удовольствие. Так униженно и одновременно расслабленно и невероятно хорошо она себя никогда не чувствовала.
— Нравится? — коварно шепнул Дерек над постанывающей от удовольствия Уной. — Попробуем еще кое-что?
Она не успела ответить, тяжело дыша, уткнувшись влажным лбом в постель. Его пальцы покинули ее тело, перестали так мучительно и приятно толкаться внутри нее, и Уна ощутила, как на пульсирующую удовольствием дырочку надавливает жесткая головка его возбужденного члена, настойчиво и сильно.
— Негодяй, что ты делаешь, прекрати!
— Читай свое заклятье невест, — подсказал Дерек, усмехнувшись, нажав сильнее и чувствуя, как Уна стонет и сжимается от внезапно пришедшей боли. — Сейчас оно в самый раз.
Захлебываясь в потоке ощущений, Уна наспех бормотала слова заклятья, чувствуя, как его руки растягивают ее мягкие ягодицы, а член несильными толчками все глубже и глубже погружается в ее тело, и Дерек стонет, напрягается от чересчур сильных ощущений, которые ему доставляет ее жаркое и узкое тело.
— Еще, еще, — шепчет он, осторожно толкаясь, входя на всю длину, крепко прижимаясь к бедрам Уны, насаживая ее еще сильнее, еще плотнее, на миг замирая и срываясь в протяжный, почти такой же беспомощный стон, какие издает она под ним. — Как хорошо…