— Ты хочешь танцевать? — переспросил он с таким выражением в голосе, словно даже не подозревал в Уне человека, которого можно заподозрит в любви к танцам.
— Конечно, она хочет танцевать, — вместо нее ответил Аргент, посмеиваясь. — Неужели вы откажете девушке в это малости, Ваше Высочество? Несколько танцев… когда еще ей удастся попасть во дворец?
— Ну, хорошо, хорошо, — процедил сквозь зубы Демьен, мучительно возводя очи горе.
— И обязательный комплимент, — не отставал от Демьена Аргент. Его голос стал нудным, скучным, как у престарелого репетитора, который зимой обучал Уну игре на рояле, и Демьен снова несчастно вздохнул, закатывая глаза и строя недовольные рожи.
— Очень мила, — словно попугай, механическим голосом, произнес он заученный комплимент, и Уна едва не рассмеялась.
«Тяжко быть принцем, — подумала она. — Все со всех сторон поучают и дрессируют!»
Однако Аргент остался доволен Демьеном.
— Отлично, — похвалил он изнывающего принца. — Вы само обаяние и деликатность. Значит, договорились? Несколько танцев, пока мы дожидаемся аудиенции у Его Величества.
* * *
Полумаску свою Демьен отдал Уне, буркнув что-то вроде «тебе нужнее», и был совершенно прав. Когда они, рука об руку, лишь появились в дверях бального зала, угодливо распахнутых перед ними слугами, все придворные — как один, — склонились перед их парой, лишь завидев алый плащ на плечах Демьена.
— Чувствуешь свое положение, — произнес Демьен вполголоса, важно шествуя по натертому до блеска паркету, меж склоняющихся перед ним людей. — Тебе, в отличие от них, не надо ползать передо мной на брюхе. Цени мою доброту.
Уна была счастлива. Несмотря на ворчание принца, несмотря на волнение, которое нет-нет, да накатывало на нее удушливой волной, она была совершенно счастлива, ослеплена дворцовой роскошью, светом, блеском зеркал, позолоты, натертого пола.
И это она идет рука об руку с принцем — а Демьен, несмотря на свое недовольство, все же припомнил о своем высоком положении, гордо выпрямил спину, приосанился, и теперь не походил на того хитрого паршивца, каким показался Уне в первый день знакомства.
За толпой наряженных придворных Уна мельком рассмотрела агентов в серой форме академии — они все еще сопровождали и охраняли ее. Конечно, танцевать они не будут, им это просто запрещено. А вот смотреть — это обязательно. И Уна едва не рассмеялась, на миг выхватив взглядом из толпы страдающее лицо Дерека. Демьен церемонно, по-бальному, обнимал Уну за талию, прижимая тонкий атлас к ее телу, но этого было достаточно, чтобы Дерек просто воспламенился от ревности. Это было видно по его крепко сжатым губам, по сдвинутым светлым бровям. Ревность кубиками льда плавала в его светлых глазах, и Уне это ужасно нравилось.