— И что? — Уна на миг смутилась, но тотчас взяла себя в руки и попыталась придать себе беспечный и небрежный вид. — Тебе-то что?
— Что?! — взорвался Дерек, яростно крича. — Что?! А ты не понимаешь?!
— Нет, не понимаю, — хладнокровно ответила Уна.
— Да я же люблю тебя! — выдохнул Дерек. Еще шаг — и он припечатал девушку к стене, прижал ее всем своим телом, перехватив слабо сопротивляющиеся руки, стиснув тонкие запястья. Его губы с болезненной страстью впились в губы Уны, Дерек целовал девушку с жадностью и неистовым желанием, не позволяя Уне ни отстраниться, ни оттолкнуть его.
— Злая, избалованная девчонка, — шептал Дерек, покрывая поцелуями ее лицо, прижимаясь горячими губами к ее шее, покуда его ладони бессовестно и жадно ласкали ее грудь сквозь тонкий чувственный атлас.
— Дерек, — внезапно Уне стало страшно — от его напора, от его жара, от его одержимости. — Не нужно, Дерек…
— Не бойся, — шепнул он, и она почувствовала, как осыпается со звоном ее серебряный плащ, распускаются застежки ее платья, освобождая ее тело. — Ты же не боялась в прошлый раз, помнишь?
На мгновение Уна почувствовала досаду и злость Аргента, его ревность и его беспомощность, и ее страх перед страстью Дерека отступил. Напротив — захотелось сделать Аргенту еще больнее, чтобы магистр не смел так вольно распоряжаться ею, не отодвигал ее, словно вещь, нее позволял другому прикасаться к ней, самонадеянно думая, что сможет это вынести…
Уна глубоко вдохнула, позволив страсти Дерека передаться ей, чуть раскрыла губы, принимая его поцелуй и ощущая мягкие прикосновения его языка к своему. Ладонь Дерека по хозяйски легла на ее живот и юноша медленно, наслаждаясь каждым мигом, каждым прикосновением, теплом тела сквозь тонкий нежный атлас, провел ею вниз — до линии трусиков, чуть угадывающихся под платьем, — отчего ее животик затрепетал под его прикосновениями, еще вниз, с наслаждением накрывая пальцами мягкий треугольничек между ножек девушки, поглаживая его жадно, лаская сквозь платье, пытаясь проникнуть дальше меж ног Уны, чтобы погладить жаркое влажное лоно сквозь тонкую ткань одежды.
От этой бессовестной, развратной, откровенной ласки Уна громко ахнула, колени ее дрогнули, но Дерек не позволил ей сжать ноги. Все так же крепко прижимая ее к стене всем своим телом, он бесцеремонно задрал ей платье, и его рука скользнула в ее трусики, коснулась горячей влажной кожи. Его пальцы бесцеремонно раздвинули нежные, чуть набухшие складки, осторожно коснулись чувствительной точки — от прикосновения к ней Уна дрогнула, закусив губу и отчего-то вспомнив бессовестный сон, подаренный ей Демьеном, — и жестко, почти грубо проникли в ее трепещущее лоно, толкнулись в горячую бархатную влажную глубину сильно, жестко, так, что Уна почти закричала, чувствуя, как пальцы Дерека ласкают ее изнутри.