— Мне нужны смелые люди, — без обиняков произнес он, оглядывая хмурые лица. Побитый, полузадушенный помощник капитана неуклюже ворочался на палубе, у ног Дракона, и Данкан брезгливо подпихнул носком сапога оброненную им шляпу поближе к хозяину. — Скоро на этом корабле появится Мертвый Бог, — на головами людей вспорхнул испуганный шепот, — и я постараюсь вытянуть из него нужные мне сведения. Но для этого сначала нужно его поймать. Тот, кто считает, что это слишком опасно, может покинуть корабль тотчас же. Мне не нужны трусы и паникеры; но знайте — в скором времени может оказаться так, что бежать станет некуда. Вы все знаете, на что способны Мертвые Боги, если их не остановить. Так вот я постараюсь это сделать. И прошу у вас помощи. Тому из вас, кто пойдет сегодня со мной на охоту, обещаю золото, много золота! И шляпу помощника капитана в придачу!
Моряки загомонили, зашумели.
Простые люди, привычные к работе и опасностям, они проявили больше твердости духа и храбрости, чем командующие ими офицеры.
— Веди нас, Командор! — выкрикнул кто-то из толпы.
С хохотом и улюлюканьем помощника капитана окружили его матросы, несколько пар крепких рук ухватили его за одежду и с громким хохотом вывалили его за борт.
Глядя на это, Данкан коротко кивнул.
— Достойный ответ, — произнес он. — Ты, ты и ты, — он указал на особо ретивых моряков. — Идемте со мной. Я расскажу, что мы будем делать.
* * *
Иулите, угасшей дочери Мертвых Богов, было много лет.
Она носила яркие шелковые платья, которые от въевшейся в них грязи и пролитого на полы красного вина стали почти равномерного коричневого цвета.
Волосы ее, взбитые в высокую прическу, стали абсолютно белы и редки, кожа — пергаментно-желтой, испещренной мелкими морщинами, тонкой и сухой настолько, что Иулита больше походила на ходячую мумию, чем на человека. Она была так стара, что помнила еще некоторых Драконов совсем юными — а нынче они смело расправляли крылья, красуясь и гордясь своей силой. Входили в силу… Иулита задумчиво пожевала раздутыми от пьянства губами и недобро подумала, что будь у нее хоть капля силы, она бы обратила в веру Мертвых Богов хотя бы одного дракона и заставила бы его отгрызть собственную ногу. Драконы тщеславны; а увечный дракон был бы в сто раз злее.
Ее лицо, некогда бывшее весьма привлекательным, за долгие годы жизни превратилось в уродливую маску, комичную и уродливую одновременно, пародию на человеческий облик. Глазки ее, темные и глубоко посаженные, под тяжелым, грубым лбом, были злы; рыхлый нос с огромными ноздрями распух, неприятно расплылся и фигой торчал меж дряблых обвисших щек, трясущихся при ходьбе как холодец на тарелке. Губы, просто невероятно огромные и уродливо-толстые, были вечно изогнуты в недоброй ухмылке. Впрочем, если она улыбалась, то зрелище становилось еще более отвратительным. То ли жаба, то ли кошелек — вот на какие мысли наводил один только взгляд, брошенный на Иулиту. И потому, чтобы хотя бы на миг обмануть того, кто видел ее в первый раз, Иулита надевала маски — всегда разные, красивые, так сильно похожие на настоящие человеческие лица красавиц с белоснежной гладкой кожей и алыми губами. Но даже если она кокетливо прикрывалась веером или цветком, обмануть кого-либо ей не удавалось. И скоро она отказалась от этой затеи.