Чтобы увидеть, как на лоб женщине ставят миниатюрное клеймо.
От истошного крика дрогнуло стекло. Мне показалось, что я чувствую запах паленой плоти.
Что было дальше, я не видела, как и не слышала, говорил что-то еще Аркаир или нет. Меня вывернуло.
Я читала раньше про пытки, наказания, жестокость. Но никогда не видела своими глазами ничего подобного, даже живя в королевстве, охваченном войной, среди пылающих домов и рушащихся стен. Люди наших стран не поступали так друг с другом. Убивали, да, но не мучили, не терзали… Теперь я поняла, что нам действительно повезло с врагом, хотя мы в это не слишком верили, скрываясь в южной пустыне после первого нападения на город.
Бессильные слезы вновь потекли по щекам.
В следующий миг меня жестоко схватили за волосы и несколько раз ткнули лицом в лужу с остатками моего завтрака. Меня едва не вывернуло повторно — но было уже нечем. Откашлявшись с трудом от едкой желчи, я подняла слезящиеся глаза на Аркаира.
— Это место не предназначено для отправления естественных надобностей, — равнодушно сообщил дворецкий. — Наказание — уборка этажа. Но на первый раз за тобой уберут. Лари!
В вышедшей на окрик серой тени я с ужасом опознала когда-то красивую, а теперь до ужаса худую и уже немолодую эльфийку. Она поклонилась Аркаиру, окинула меня быстрым взглядом, который не выражал абсолютно никаких эмоций, и вопросительно посмотрела на него.
— Новенькая, — соизволил сообщить тот.
Теперь в глазах женщины читалась жалость. Вроде той, какую испытывают к скулящему щенку. То есть даже она, служанка, не считала меня равной себе…
— Сейчас уберу, милорд. Тридцать вторая свободна. Прислать туда омывальщицу?
— Будь любезна.
Эльфийка снова поклонилась и ушла. Меня потащили дальше. Но я уже плохо соображала, что происходит. Сознание отупело, не обращая особого внимания на мелькающие двери, лестницы и повороты. Все слилось в единый красновато-серый пейзаж, словно я пряталась в полуразрушенном пустынном городе.
В себя я начала приходить только когда мельтешение прекратилось.
Комната. Точнее, каморка — крошечная, с неширокой кроватью, шкафчиком, тумбой и лампой на ней. На противоположной стене еще одна дверца в две трети моего роста. И все. Ни ковра, ни даже окон.
— Это тюрьма? — спросила я. Голос непроизвольно хрипел, во рту стоял мерзкий привкус желчи; вонь рвоты, в которую, как видно, макнулись мои волосы, вызывала спазмы в пустом желудке.
— Это твоя комната. Комната игрушки в соответствующем крыле. Такие клетки все примерно одинаковы. За хорошее поведение можно получить вознаграждение — более просторные апартаменты, свою служанку, подарки от хозяина. Новые игрушки или провинившиеся живут в таких.