— Вы, случайно, не знаете, где улица академика Касаткина?..
И приготовилась к тому, что он наморщит лоб, мотнет головой и скажет:
— Рад бы помочь, но, к сожалению, о такой улице слыхом не слыхивал.
И тогда я сяду в трамвай, поеду домой, выкину фальшивое завещание на несуществующую квартиру в мусоропровод и сяду писать статью.
Ах, если бы в тот момент я так и поступила!..
Но неожиданно он спокойно сказал:
— Конечно, знаю. Это совсем недалеко. Садитесь на заднее сиденье.
И в этот момент я испытала точь-в-точь такое же ощущение, как вчера с Павлом Корсаковым, когда не могла вспомнить, как попала в свою прихожую. Я как-то моментально оказалась сидящей внутри лимузина, не помня при этом, ни как открывала дверцу, ни как закрывала ее изнутри.
Какие-то мимолетные провалы в памяти. Точно, заработалась!
Лимузин покатил по улице адмирала Ласточкина, увозя меня от дома Саши Дуганова к дому моего отца. В салоне было мягко, просторно и тепло. Я придвинулась поближе к окну, чтобы видеть дорогу, но окна были сильно тонированы и ничего, кроме каких-то размытых очертаний, видно не было.
— А где находится эта улица? — спросила я у водителя.
— В самом центре города. Большая, широкая улица, больше похожая на проспект.
И об этой большой, широкой улице не знали пятеро таксистов! Просто диву даешься, как недобросовестно некоторые относятся к своей работе!
— А кто живет в этом районе?
— В основном, богатые и очень богатые люди. Квартиры там стоят дорого, простым смертным, — он неприятно усмехнулся, — не по карману.
И добавил:
— Я, например, тоже живу на проспекте Касаткина.
Значит, моя семикомнатная квартира все-таки существует.
И скоро я ее увижу!
Меня охватило сладостное предвкушение.
— А на каком общественном транспорте лучше добираться до улицы Касаткина? — Я решила выжать из владельца лимузина максимум информации.
— Простите, как вас…?
— Марта.
— Видите ли, Марта, контингент, населяющий проспект Касаткина — правильнее называть не улица, а проспект, — не ездит на общественном транспорте. Но для исключительных, так сказать, случаев существует пятнадцатый трамвай.
— А откуда он ходит? — Я, как ни странно, не могла припомнить, что когда-либо встречала в городе пятнадцатый трамвай.
Ответ меня весьма озадачил.
— Отовсюду.
Я хотела возразить, что так не бывает, но тут водитель мягко затормозил и, обернувшись ко мне, произнес:
— Вот мы и приехали. Всего доброго.
Я на мгновение встретилась с ним глазами и — опять странное ощущение, уже испытанное вчера — словно заглянула в мертвенную бездонную пропасть. В теплом лимузине вдруг стало очень холодно, но холод был не живой и понятный, как, например, трескучий веселый мороз в канун Нового года, а могильный, безмолвный, засасывающий. Я почувствовала, что уже теряю сознание, и тут же обнаружила, что стою на твердой земле перед ярко сияющей витриной магазина. Воспитание намекнуло, что следует сказать спасибо странному русоволосому человеку, как-никак, он очень меня выручил; однако лимузина и след простыл. Подивившись в который раз, я огляделась по сторонам и с изумлением заметила, что на улице уже смеркается, хотя, по моим ощущениям, должно было быть где-то около часу или двух, как говорили в старые времена, пополудни.