Перебирая старые журналы, я из любопытства открыла один из них. Полистала. Журнал представлял собой сборник научных статей, выпускаемый академией наук в советские годы.
Может, тут есть и изыскания моего отца, которому не стоится спокойно в портрете?
И тут же, перевернув страницу, я увидела его статью. Судя по сложному названию, она была посвящена средневековой схоластике. Схоластика находилась вне моей компетенции, поэтому оценить, насколько глубоки познания отца, я не могла. Но зато я прочитала предшествующую статье краткую биографию автора.
«Краузенштайн Вильгельм Карлович — молодой, но необычайно талантливый ученый, кандидат наук, доцент кафедры философии института славянской письменности и литературы…»
В этом институте училась моя мама!
Далее перечислялись его научные работы, сообщалось, что он внес существенный вклад в изучение и осмысление различных аспектов… и.т.д.
В других журналах, которые я стала с интересом рассматривать, тоже время от времени попадались его статьи, к которым прилагалась та же самая аннотация, с той лишь разницей, что в более поздних выпусках отец уже именовался не доцентом, а профессором; не просто талантливым, а видным ученым, и, наконец, мне попалась большая посмертная статья, как сообщалось — неоконченная, в предисловии к которой значилось, что от нас ушел светило философии, человек редчайшей одаренности и невосполнимая утрата для науки академик, член-корреспондент академии наук В.К.Краузенштайн.
На табличке над входной дверью значится «профессор», — почему-то вспомнила я, — старая, наверно.
Как бы вскользь в статье было сказано, что отец погиб при невыясненных обстоятельствах.
Я продолжила свои исследования и вскоре наткнулась на журнал, даже, скорее, альманах, изданный в ФРГ на немецком языке. Знанием немецкого я обладаю весьма скудным, однако, кое-какие отрывки смогла перевести и выяснила, что отец родился в небольшом местечке в Западной Германии, в богатой семье, принадлежащей к знатному немецкому роду; далекие предки его были чуть ли не приближенными курфюрста.
Вот это да! Вот так папу я нежданно обрела!
Называется, не было ни гроша, да вдруг алтын!
Только этот алтын почему-то очень жжет руки.
Я сложила журналы аккуратной стопкой, вернула на место и вздохнула. Аптечка так нигде и не попалась.
Я оглядела кабинет. Где бы еще поискать?..
В коридоре раздались тихие шаги. Они были едва слышны.
Но я их услышала.
Подбежала к двери и резко распахнула ее.
Выглянула наружу.
Никого.
Но дверь гостиной прикрыта, кажется, уже не так плотно…
Тревога густым потоком опять начала просачиваться внутрь, заполняя все без остатка.