— А как же гости? — выходя их кареты, я удивилась тому, что двор, по сути, был пуст. Только небольшая группа людей (среди них был барон Экберт де Суарже) о чем-то переговаривалась, стоя возле дверей церквушки.
— По условиям твоего жениха, — объяснила мама, — венчание должно состояться именно тут и при таком количестве людей. Остальные же гости приедут в поместье графа, там и состоится свадьба — ее официальная часть, застолье и бал.
— И что, с нашей стороны больше никого не будет? — осторожно ставя туфельку на гравий, которым была усыпана дорожка, спросила я.
— Только мы с Сержем, таковы условия, — вздохнула мама, которой, по-моему, тоже хотелось чего-нибудь иного. Но…
Как только мы втроем приблизились, разговоры среди группы стоящих возле дверей церкви мужчин утихли вовсе. Отделившись от своей "черной стаи", барон Экберт де Суарже подал мне руку — и мы последовали с ним к открытым настежь дверям. Сразу же за нами (тоже держась под руку) вошли мама и Серж, затем — те несколько незнакомых мне господ.
Внутри церковь была обычной — иконостас, притвор, горящие свечи, возле главных врат — две вазы с цветами. Вот только, вместо креста в левом углу, — какой-то странный знак, отдаленно похожий на тот круг, что прятался под лифом моего свадебного платья. Да и на иконах святые словно улыбались…
Раздался слаженный хор, золоченые створки в центре зала распахнулись — и из них вышел священник. Одет он был в ослепительно-белый балахон, вышитый серебром и усыпанный каменьями, голову покрывала скуфья, а в руках мужчина держал жезл, заканчивающийся золотым кругом, в центре которого был треугольник и огромный зеленый камень, тускло мерцающий отблесками множества своих граней.
Вот священник открыл книгу, покоящуюся на подставке, и начал читать оттуда слова неизвестных мне молитв. Хор голосов зазвучал громче. Ощутив позади себя какое-то движение, я немного повернула голову, и увидела, что двое мужчин держат надо мной и бароном подобия венцов — высокие золотые короны.
Наконец, спросив нашего обоюдного согласия стать мужем и женой, священник захлопнул книгу, взял с алтаря подушечку, на которой покоились два кольца, и поднес их к нам.
— Ваш магический перстень с обсидианом следует на время поместить в сохранный ларец, — прорек священник, кивнув барону Экберту вправо, там я заметила, стоящую на высокой подставке, поблескивающую зеленым светом шкатулку, она была открыта. Со вздохом стянув из пальца украшение, так поразившее меня в то утро, когда он впервые нанес нам официальный визит, мой жених положил его вовнутрь. Крышка сразу же захлопнулась.