— Хорошо…
* * *
В спальне первым делом я сбросила из себя полотенце и, крепко сжав зубы, с исступлением принялась колотить кулаками ни в чем не повинную подушку, рыча, словно раненная волчица. Да, я была молодой и неопытной девушкой, отчего-то решившей, что как только войду в дом барона де Суарже, он тут же станет бегать вокруг меня, смотреть только на меня, одну меня любить… Но я как-то не учла, что, действительно, мужчина не может поменять весь свой уклад всего лишь за одни день — и ради меня. Приходилось смиряться, или… "Ну отчего же? — вспомнив только что оброненную им фразу о том, что после купания состоится беседа, где мы сможем обо всем спокойно и основательно поговорить, я выдохнула с облегчением. — Возможно, я зря только расстраиваюсь, обвиняя своего мужа в том, к чему он привык и не понимает моей реакции".
— Подайте мне ночную рубашку, — сделав глубокий вдох, я громко выдохнула и позвала служанку, испуганно косящуюся на меня из-за притемненного угла, — и чепчик.
А пока она бегала туда-сюда, я посмотрелась на себя в высокое напольное зеркало, оттуда на меня смотрела изящная и миловидная красавица, с тонкой талией и высокой грудью. Улыбнувшись своему отражению, я повернулась к горничной и подставила руки, позволяя надеть на себя шелковую длинную рубашку. Став сзади и осторожно приподняв рукой мои волосы, девушка накрыла мои плечи алым пеньюаром, мягкая белая опушка на котором ласково прикоснулась к коже, заставив снова улыбнуться.
— Сядьте на стульчик, госпожа, — показав рукой на невысокую скамейку у трюмо, девушка подошла туда, открыла ящик и извлекла оттуда гребень для расчесывания волос.
— А где мой чепчик? — спросила я, прикасаясь щекой к опушке.
— Я думаю… простите, госпожа баронесса, но все-таки лучше будет, если вы ляжете на ваше супружеское ложе с распущенными волосами, — бросив взгляд в мою сторону, несмело пролепетала девушка. — Они у вас такие красивые, что будет жалко, когда вы их спрячете…
— Ты думаешь? — ехидно сощурясь, я посмотрела на девушку в упор. — Как твое имя?
— Леонида… Леня… — выдохнула девушка, а щеки ее покрыл яркий румянец.
— Спасибо, Леня, — я все-таки последовала в ту сторону, куда указала мне красавица, — так ты хочешь меня расчесать?
— Да, мне очень нравится расчесывать чьи-то волосы, а тем более ваши.
— И отчего же?
— Потому что вы — наша госпожа, хозяйка, а еще — любимая женщина, жена нашего господина, барона Экберта.
— Ах, и только из-за этого? Послушай… — и, бросив мимолетный взгляд на дверь, я перешла на полушепот, — расскажи мне немного о своем хозяине.