Понимая, что я невольно стала свидетелем чужой тайны и мне никак нельзя здесь больше находиться, я на цыпочках отошла в сторону, а потом, когда уже не боялась быть услышанной, рванула по дорожке к дому.
* * *
— Итак, графиня, — садясь в деревянное кресло, сидение которого было украшено плотной подушкой из вышитой золотом парчи, барон Экберт широко развел колени, а его миндалевидные глаза необычного темно-сливового цвета неожиданно сверкнули. — Так вы согласны выдать за меня Милену?
— А где мешочки… — заливаясь румянцем стыда, все-таки осмелилась спросить маменька, ведь главной наживкой для нее было все-таки золото, и если бы не острая потребность в деньгах, то, я думаю, она все-таки повременила бы со свадьбой.
— Они в карете, — сухо ответил мужчина. — Приказать слугам, пусть принесут их сюда?
— Конечно… — голос матери сорвался на полушепот.
— Эй, вы там, внесите сюда сундук, — немного повернув голову в сторону, позвал барон.
И через минуту посреди террасы стоял огромный, кованый железом ящик.
— Думаю, вы не сомневаетесь, что там внутри, — ухмыльнулся даритель, а потом бросил мимолетный взгляд в мою сторону. — А что мадмуазель Милена? Надеюсь, она хорошо воспитана?
— Ну а как же, — искрясь радостью, маменька не сводила своего восторженного взгляда с сундука, в котором было ее спасение и надежда на счастливую жизнь. Десять мешочков золота. Цена, за которую меня продали зловещему барону Экберту де Суарже.
— Тогда, свадьба должна состояться в следующее воскресенье, это мое условие, — сказал мужчина.
— И отчего же так быстро? — маменька наконец-то смогла оторваться от сундука и ее глаза запорхали по корзинам с цветами, потом, сощурясь, она стрельнула взглядом в сторону моего жениха. — Нужно ведь приготовиться и все такое…
— Я уже давно не мальчик, — пренебрежительным тоном ответил ей барон. — И у меня сложились кое-какие привычки, убеждения. Решения я принимаю быстро и не приемлю промедления хоть в чем-нибудь. Поэтому, увидев Милену и поняв, что именно эту девушку я хочу видеть своей невестой, решил на ней жениться.
— А если все-таки предположить, что ваше решение слишком уж скоропостижно, и потом вы передумаете? — маменька жеманно повела плечами.
— Вот тот сундук с золотом — он уже ваш. Так что еще нужно? Какое доказательство?
— Ах, простите… — и маменька кокетливо поправила свой воротник, расшитый россыпью жемчужин.
Я с удивлением заметила, что она открыто флиртует.
"Как странно, — думала я, — что никто из них не обмолвился со мной хоть словом. И зачем я вообще тут сижу?"
И словно услышав мои мысли, маменька вдруг всполошилась.