Господин министр прищурился и склонил голову на бок:
— Так, подождите… или вы запутались, или я чего-то не понимаю. Вам было жалко её парней, потому что им дорого обходились её свидания, но при этом ваши свидания обходились дорого вам. Я… что-то пропустил?
Вера резко отвела глаза и прикусила губу.
«Язык мой — враг мой, сама себя так капитально сдала.»
— А что вам не нравится? — сделала непонимающую физиономию Вера.
— Я не понимаю, кто, по вашим традициям, платит по счёту, — иронично улыбнулся министр, не обманутый её клоунадой. Вера поджала губы, суховато отвечая:
— Я уже говорила, у нас равноправие. Платит тот, у кого есть деньги, — с сарказмом закатила глаза и добавила: — Конечно, предполагается, что это должен быть мужчина, но это не всегда так. Иногда женщина берёт расходы на себя и многие с этим согласны.
Он немного шокировано помолчал, потом тихо спросил:
— И вы так делали? Платили за своего мужчину?
— Иногда, — осторожно ответила Вероника, — мужчины бывают разные.
— Даже так? — хмыкнул он, с отвращением выдохнул: — Вот это мир… и много их у вас было?
— Много! — вызверилась Вера.
«Дзынь.»
Она задохнулась от возмущения, министр на миг зажмурился, потом приоткрыл один глаз и виновато посмотрел на Веру, открыл второй и с досадой прошептал:
— Плохая была идея.
Вера разжала пальцы, злобно стискивающие палочки, очень осторожно положила их на край тарелки и встала, внимательно осматривая кухню. Ничего не увидела, сняла одну туфлю и встала на табуретку, осмотрелась ещё раз — «часы истины» стояли сверху на навесном шкафчике у противоположной стены. Она слезла с табуретки, с противным скрежетом протащила её по полу через всю кухню и опять забралась на неё, доставая проклятые часы. Проскрипела ножками табуретки обратно до стола, с грохотом поставила её ровно и села, одним движением отодвинула от себя тарелку и несколько салатниц, а на освободившееся место весомо водрузила часы. Полюбовалась, кивнула сама себе и заявила с убийственным сарказмом:
— Гораздо лучше, прямо легче стало, так привычно, так уютно. — Подняла взгляд на министра Шена и изобразив озарение, сказала: — Пожалуй, я буду носить их с собой всегда. Так будет гораздо лучше, всем станет легче. Мне не придётся доказывать, что я не верблюд, вам не придётся сомневаться, уж не верблюд ли я, можно просто взять и сказать: «Я — верблюд!». — Часы выдали привычное «дзынь», Вера посмотрела на серый шарик и зло рассмеялась, погрозив часам пальцем: — А у этой железки есть чувство юмора. Продолжим? Что ещё вы хотели бы узнать о госпоже Веронике? Умею ли я петь, прогуливала ли историю, сколько у меня было мужчин? Ведь это так важно в деле спасения отечества! Спрашивайте.