— А первой из десяти? — заинтересовалась леди Эр. Ани глянула на секретаршу, но промолчала. — Поняла, поняла. Ты желаешь быть единственной.
— Это преступление? — огрызнулась Сатор.
— Это маловероятно, — как-то грустно, без привычного ехидства пояснила призрак. — Даже лучшие из них… А впрочем поступай, как знаешь.
— Именно это я и собираюсь сделать.
— Ему передать что-нибудь?
— Не надо, — покачала головой Анет, — и наш разговор, желательно, тоже. Это можно устроить?
— Все в этом мире можно устроить, — еще грустнее откликнулась леди Эр. — Впрочем, может, ты тоже в чем-то права, — без всякой уверенности добавила секретарша.
* * *
СЭПовцы курят вовсе не потому, что больше других граждан табак уважают, а табачком, надо сказать, на подстанции почти все балуются. Просто без папиросы и литров, пусть дрянного, но все-таки кофе, ночь пережить практически невозможно: очень уж спать хочется, и ноги даже волочить не выходит, руки не поднимаются. Вот мозгу хорошо, он, без всякого разрешения и наплевав на хозяйскую волю, спит, а на никотин с кофеином ему плевать с самой высокой башни. Но голова головой, а тело должно подавать признаки жизни, перемещаться в пространстве и как-то функционировать.
Конечно, время на сон урвать можно, на подстанции под это дело аж две «комнаты отдыха» отведены — для мальчиком и для девочек. Какой-то шутник их двери соответствующими табличками украсил, из тех, которые на общественные уборные вещают. Но, во-первых, уж больно неуютные комнаты эти: больничные топчаны стоят рядами, как койки в казарме, поверх коричневых клеенок брошены тощие подушки с одеялами — и никакого белья, понятно. До первого снега в этих «спальнях» невыносимо душно, а как только морозы ударят, так холод, будто из самого Хаоса поддувает.
Но эдакие неудобства на самом деле всего четверть от беды. Проверенно и многократно, ни одним десятком, а то и сотней человек: стоит лишь прилечь, пристроить голову на нищенскую подушку, начать засыпать, как тебя тут же сдернут. И нет никакой разницы, только на станцию приехал или устав от часового маянья решил соснуть — вызовут непременно.
Вот и получается, что вторая предпосылка гораздо весомее первой, но обе ведут к одному: любой пришедший работать на СЭП, даже самый рьяный поборник здорового образа жизни, начинает курить и пить кофе. Ну, еще в совершенстве и за очень краткий период овладевает всеми коленцами, заходами и вывертами ненормативной лексики. Но у последнего много причин, не только бессонные ночные бдения.
К папиросам Ани пока не пристрастилась, даже и не пробовала, хотя и подумывала о покупке мундштука, даже в лавку заглядывала, приценивалась. А вот кофе научилась хлестать, не обращая внимания на кислятину, прочно поселившуюся на языке, прожженную в желудке дырку и сердце, которое к утру начинало намекать, что такая диета не слишком полезна.