Следующая неделя пролетела незаметно. По крайней мере Катя теперь видела, как день сминает ночь и могла отсчитывать дни. Она привыкла к своей жизни рядом с хозяином. К его перепадам настроения, когда от заботливого мужчины он переходил в безумного зверя, который терзал ее тело, даря неземное удовольствия. Кроме его постельных забав, он стал играть с ней и в другие игры. Кормил ее, купал, а однажды за ее ласки он даже смотрел с ней телевизор.
Катя за это время практически расслабилась, сдалась. Когда он уходил на работу она начинала скучать, безумно ожидая обеда, чтобы услышать его голос, который играл с ней. А после снова с нетерпением ждала вечера. Ее жизнь сейчас сосредоточилась на нем. Когда он был рядом она заполнялась красками, когда он уходил — все становилось сыро и уныло.
Но сегодняшний вечер принес ею сюрприз. А своей новой жизни Катя боялась их.
Она лежала на кровати, раскрытая для взора хозяина. Ее руки были застегнуты манжетами, на шее любимый ошейник. Хозяин лениво играл губами с ее сосками, то прикусывая их до боли, по мягко посасывая. Его рука находилась у нее между ног, дразня своими действиями.
Сегодня он был споен и сыт. Но все же что-то темное плавало на дне его взгляда. Словно он ожидал чего-то или на что-то решался. И Катя боялась того, как это может затронуть ее.
— Завтра у нас будут гости, котенок, — проговорил мужчина поглаживая пальцами ее лоно.
Девушка удивилась. Гости? Она увидит других людей? Как долго она никого не видела кроме хозяина? И хочет ли видеть.
— Ты забеспокоилась, котенок. Твое дыхание сбилось, а сердце застучало сильнее.
Он укусил ее в грудь, резко врываясь двумя пальцами в лоно. Ее таз изогнулся навстречу. С губ слетел хриплый стон.
— Я не х-хочу други-и-их людей, кроме хозяина, — прерывисто проговорила она, пока Кирилл трахал ее своими пальцами.
— Люблю ощущать свою сперму внутри тебя. Так бы и накачивал тебя ею снова и снова, всю тебя. Ты ведь хочешь ее, правда моя маленькая сучка? — зловещие нотки заставили ее задрожать.
Вот снова его настроение резко изменилось. С игривого он вернулся к властному и доминирующему.
— Д-да, хозяина.
Он вытянул свои пальцы и поднес к ее рту.
— Оближи.
Но как только его пальцы вошли в девичьей рот, он поддался телом вперед, проникая членом в ее лоно.
— Все еще такая тесная, — стонет он, вколачиваясь в своего котенка, тем временем трахая ее рот своими пальцами. — Моя. Только моя.
* * *
Званный вечер пришел быстро. Хозяин одел ее в черный корсет из мягкой ткани, но оставил грудь открытой. Покрасневшие сосочки гордо торчали вперед так как перед этим он весь день мучил их прищепками. Аккуратно он сам надел на нее черные чулки, приласкав при этом внутреннюю сторону бедра. Ее волосы остались распущенными, прикрывая новый ошейник с драгоценным камнем.