Его глаза блеснули в полумраке яростью.
— Чтобы трахать тогда, когда захочется хозяевам. И знаешь, ты будешь умолять об этом. Месяцами сидеть в стеклянной клетке и ждать, когда нам захочется поразвлечься, или понадобится очередной наследник.
Я отшатнулась. Ярость придала сил, я вскочила и залепила Кендару пощечину.
— Мне плевать, что ты думаешь, — прорычала я, срываясь на крик. — Но держи свои заключения при себе. Я клянусь, Кендар Торн, я уничтожу тебя и твою гребаную стаю, если еще раз ты позволишь себе так со мной обойтись.
Не знаю, откуда взялись силы, но я толкнула мужчину в грудь и он врезался в стену, с которой попадали маленькие картины в блестящих рамках.
— Я уничтожу вас изнутри, заставлю грызть друг другу глотки. Стая Торнов прекратит свое существование, и видят боги, неважно, сколько лет уйдет у меня на это, я своего добьюсь.
— На девочку стоит надеть ошейник, — бросил Кендар.
Он смеялся надо мной. Откровенно смеялся и бил раз за разом в больное место.
— Думаю, у Динара найдется что-то особенное для тебя. Хотя я предпочитаю затыкать шлюхам рот немного другим способом.
Ярость вырвалась чернотой, затопила душу, лишила разума и контроля. Взор застилала кровавая пелена, а тело вдруг охватило дикой раздирающей болью. Я отшатнулась от мужчины и почувствовала, как он толкает меня в центр комнаты.
Все краски смешались в странный и жуткий калейдоскоп. Зрение куда-то пропало, ничего, кроме алых вспышек, перемежавшихся всплесками тьмы, я не видела. И боль… боль заставляла кричать, выгибаться. Страх и отчаяние затопили полностью, лишили разума и сил. Одновременно отключилось осязание. Я бы подумала, что потеряла сознание, но было так больно.
Все вокруг вспыхнуло золотым пламенем. Оно охватило меня, взметнулось к потолку, облизнуло кожу. И так же быстро, как началось, все смолкло. В тишине гостиной слышалось лишь мое тяжелое хриплое дыхание.
Со слабым скрипом открылась входная дверь. Несколько неразумных снежинок ворвались в комнату, устроив короткий трагичный танец, в конце которого капли воды упали на темный паркет.
Прохлада стала спасительной. Я рванулась навстречу зиме и вдруг замерла, поняв: что-то не так.
Это был, должно быть, один из тех снов, в которых я была зверем. Золотистая шерсть, лапы, изменившееся зрение и усилившийся в несколько раз слух. Нос ощутил сотни разных запахов, а лапы дрожали от нерастраченной энергии.
Я обернулась, но Кендара не было в гостиной. Ярость сделала со мной что-то страшное, непонятное. Не думая больше ни секунды, я рванула в морозную ночь.