А именно, что таким образом все же можно добиться своей цели.
Это — в моем мире.
В этом мире пока не показала, но стараются все. К примеру, Андрей Васильевич получил штук двенадцать смертных приговоров.
— Устных — или письменных? — поинтересовалась я.
— Увы, устных.
— Жаль. Какая могла бы получиться галерея…
— И где бы вы советовали ее размещать?
— Разумеется, на двери уборной. Где еще так приятно почитать статьи?
Андрей Васильевич рассмеялся.
— Вы совершенно нетипичная княжна, Мария Ивановна.
Я погрустнела.
— Увы, судьба моя будет совершенно типичной. Брак и золотая клетка.
— Ну, кое-что вы предприняли, чтобы из нее выбраться, не так ли?
— Но пошла по неудачному пути. Как и ваши клиенты.
Мужчина рассмеялся.
— Все настолько плохо?
Я пожала плечами.
— Может быть, я смогу договориться с господином Демидовым. А может быть и нет…
— Я бы помог вам. Но… я здесь не просто так.
— Вы больны?
— Я умираю.
Сказано было так просто, что сомневаться не приходилось.
— Вы не выглядите умирающим, — честно призналась я.
— Я провожу много времени под лечилками, это дает мне возможность не кричать от боли. Покушение, знаете ли…
Не знала.
Но — выслушала.
Оказывается, не так давно было очередное покушение на императора. Ротмистр его сумел предотвратить, но в последний момент. Вот и схлопотал все то, что предназначалось адресату.
А именно — заклинание школы огня.
— Можно с этого места подробнее?
Можно.
Как известно, наш организм состоит из воды. Но магические бомбы…
Короче, у моего собеседника многочисленные внутренние повреждения. Половину медицинских терминов я просто не поняла, вторую мне объяснять не стали, но вопрос стоял так.
Мужчину прислали сюда умирать.
Наградили, да, помогли семье, но ему уже не поможет ничего.
Может быть, месяц. А может, и месяца у него нет.
Почему была такая реакция? Да потому, что месяц назад об этом все газеты писали, журналы… туалетная бумага молчала. А все остальное извращалось в меру сил.
И теперь мужчине было жутко интересно, почему я ни о чем не знаю. Сидит этот жандарм, смотрит на меня внимательными глазами, и соврать как-то не получается.
Ну и не будем.
* * *
— Андрей Васильевич, вот смеяться будете — я вообще ничего не помню.
— Не буду. Но как такое получилось?
— Если я правильно поняла, я пыталась сбежать из дома. Достала какой-то магический артефакт, рвануло так, что меня едва спасли, но память отсекло начисто.
— А ваши родные об этом знают?
— Мне не захотелось об этом рассказывать. С первого взгляда.
Андрей Васильевич покивал. Задумчиво так.
— Получается, тебе…
— Да, мне три дня. Фактически, вы беседуете с новорожденным младенцем.