- Послушай, а ты не мог бы поехать за ней на день раньше?
- Анна, что ты задумала? – насторожился Алеш.
- Ты бы мог съездить за ней тридцатого с утра. Тридцать первое - это воскресенье, а по воскресеньям вы с Мартой ходите в церковь, ведь так? А после службы мы могли бы с вами где-то случайно встретиться. Ну как будто случайно. Ты бы меня с ней познакомил. Вроде я твоя знакомая, допустим, по работе. Я бы на нее посмотрела. А потом сразу в аэропорт.
- Ну… - задумался Алеш. – Можно и так. А потом мы с Мартой могли бы пойти к Зденеку и Власте. Вот только тебе тогда придется тридцатого весь день одной быть. И ночевать в гостинице.
Я вздрогнула и машинально прикрыла живот рукой – как будто спрятала шрам. Несказанное о том, что все остальные ночи я проведу у него, прозвучало чем-то таким само собой разумеющимся.
Домникова, у тебя так невроз будет. Или еще что-нибудь похлеще. Похоже, его твой шрам беспокоит меньше, чем тебя саму. Если так уж хочется выносить себе мозг, думай лучше о том, как встретишься с Мартой.
- Ничего, - сказала я. - Найду чем заняться. У нас с Прагой и свои дела есть.
Следующие десять дней были сплошной тихой истерикой. Мне все время казалось, что случится еще какая-нибудь дрянь, в самый последний момент. Я без конца прислушивалась к себе, как настройщик к роялю.
А если не со мной – так с кем-нибудь из родных, и мне придется остаться. Или вдруг заболеет Марта. Или двадцать четвертого с утра на город свалится такой туман, что аэропорт закроют на сутки. Или на двое. Или…
Или Землю захватят инопланетяне. Твою мать, Аня, прекрати уже!
Двадцать второго я пошла в поликлинику на узи и контрольный осмотр к хирургу. Пожилой, сурового вида врач долго меня расспрашивал, мял живот и наконец вынес вердикт: все в порядке, выздоровление идет должным образом. Можно потихоньку добавлять физические нагрузки и есть все, что хочется.
- Но без фанатизма! – он назидательно поднял указательный палец.
- А… интимная жизнь? – смущенно пискнула я.
- Можно, - разрешил он. – Но тоже без фанатизма. Чтобы никакого дискомфорта.
Алеш все это время нервничал не меньше меня. Я замечала это по его интонациям, еще более отрывистым, чем обычно, по жестам и выражению лица. В этот раз мы не говорили о том, куда пойдем, чем займемся. Но каждый наш разговор, даже на самую отвлеченную тему, был о нас. О том, что будет, когда мы встретимся. Пусть и без слов.
Билеты я, конечно, могла купить и сама, но Алеш настоял, что сделает это. И обратный взял на тридцать первое – на два часа дня. Получалось впритык. Если рейс задержится, Новый год мне придется встречать в Рузине. Или вообще в воздухе.