Отвлечься-то эта жуть отвлеклась, но жертву из рук не выпустила, а тот и рад был стоять в ее объятиях, пустым взглядом уставившись прямо перед собой.
— Может, поговорим? — с робкой надеждой предложила я, но меня не услышали.
Оттолкнув Наи в сторону — выходец просто безвольно свалился на усыпанный еловыми иголками мох — нечисть развернулась всем телом в мою сторону.
— Иди ко мне, — велела она, разведя руки в стороны. Бросайся, так сказать, душечка, в мои объятия.
— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.
Такого возмутительного неуважения нечисть просто не смогла стерпеть.
Ощерившись, она бросилась ко мне, и тут же была облагодетельствована звонким шлепком по лбу.
Я просто испугалась, а когда я пугаюсь, то становлюсь неадекватной и следовательно очень опасной для окружающих. Ведьма с топором в голове могла бы это подтвердить.
Очень забавно сведя глаза к переносице, нечисть мотнула головой, последовательно вернув сначала левый, а потом и правый, глаза в нормальное состояние.
О Наи она уже совершенно точно забыла. И это немудрено, я определенно, совершенно точно, вне всяких сомнений, была более интересной личностью, чем так легко поддающийся чарам хту-наа.
Вот и чего, спрашивается, оборотни так выходцев опасаются?
Отловили бы в лесу парочку таких прелестниц, да привязали к деревьям у прохода. И нечисти еда, и выходцы никого уже не беспокоили бы.
Она бросилась на меня с утробным рычанием, желая уже не выпить, а просто загрызть.
Азартно повизгивая я бросилась бежать, нещадно петляя.
Визжала я громко, долго, самоотверженно, не заботясь о сбившемся дыхании и возможности привлечь какой-нибудь кошмар, который мог притаиться за каждым деревом.
Мне напротив, очень было нужно, чтобы на мой визг выскочил еще какой-нибудь монстр, и они с этой страшной красотой, обладательницей незабываемой улыбки, порвали бы друг друга в клочья за право сожрать мои сладкие косточки.
Молитвы мои были услышаны — не иначе, как Волчица и правда присматривала за своими детьми — нам наперерез, бесшумный и страшный, выскочил огромный, белый волк.
Я где-то слышала, очень-очень давно, что белые волки встречаются редко, что они многим больше, сильнее и яростнее своих серых собратьев, что в славянской мифологии их еще звали Князями Волков.
Так вот, это действительно был князь. Это был наш сильный, страшный, но справедливый, Северин, или Сверин, или черт знает, как его еще там зовут.
Это точно был он, потому что других белых волков поблизости просто не могло быть.
— Свер, — сдавленно кудахтнула я, застыв на месте.
Волк оскалился и мотнул головой в сторону, требуя, чтобы я ушла с дороги.