Я отставала, каждое мое движение было отражением того, что проделывала Ашша, но с заминкой в несколько мгновений.
Ноги энергично отбивали бодрый ритм, руки взлетали и опадали в такт дыханию. От звонких, усердных хлопков ныли ладони, дыхание сбилось, и я просто перестала обращать внимание – успеваю ли за Ашшей или отстаю.
Наверное, только тогда у меня и стало получаться, только тогда я стала танцевать по-настоящему.
Зеленые глаза искрились весельем, нежные чешуйки на раскрасневшихся щеках едва заметно светились.
Воздуха не хватало, я и сама чувствовала, как горит лицо, как по шее, щекоча кожу, стекла капля пота.
Пятки втаптывали в столешницу ритм все же подхваченный мною, а я лишь вскользь позавидовала Ашше, которая была в платье.
Ей хотя бы не так жарко, ветерок гуляет по ногам.
Мелодия ускорилась.
Чей-то смех прорвался сквозь радостный гул.
Только спустя несколько секунд до меня дошло, что смеялась я сама.
Музыка оборвалась резко, неожиданно, в один момент, смех и подбадривающие крики тоже затихли.
В напряженной тишине раздалось лишь три сиротливых хлопка. Кто-то не успел вовремя осознать всю внезапную печальность.
У стола, сложив руки на груди, стоял Свер.
Для того, чтобы посмотреть мне в глаза, ему пришлось поднять голову.
Ашша за моей спиной тяжело дышала, и я вторила ее хриплому дыханию. Сердце билось где-то в горле, руки мелко дрожали, а ноги просто не могли устоять на месте, стремясь вновь пуститься в пляс.
Я чувствовала себя очень живой, заполненной под завязочку эмоциями. И как же мне нравилось смотреть на нашего устрашающего вожака вот так, сверху вниз.
— Подойди, — велел он глухо.
Я невежливо хихикнула. Один, короткий, искренний звук, а на меня посмотрели так, словно я только что вожака прилюдно последними словами обругала.
Ашша подтолкнула меня в спину, заставляя приблизиться к краю.
Мне все еще было слишком весело и совсем не страшно.
Не испугалась я даже когда Свер с мрачным, не предвещающим ничего хорошего, выражением лица, стащил меня со стола.
Едва ли я могла бы объяснить, зачем я сделала то, что сделала.
Как мне вообще такое в голову пришло?
Не знаю, но уж что я узнала наверняка, на собственном опыте, так это, что легкую бражку мешать с кислицей не стоит. Веселые пузырики с основательностью ядреного градуса не сочетаются.
По-другому невозможно объяснить по какой причине я бесстрашно и бездумно, с шальной улыбкой, обхватила лицо Свера ладонями, прижавшись к его губам.
Получился очень страстный поцелуй. Почти настоящий.
Все ахнули, а я в шокированной тишине громко и просто убийственно отчетливо проговорила, опустив отяжелевшую голову на его напряженное плечо: