— Так бабы, деток не имевшие, поручают хапуну выкрасть для них чадо. За плату.
— То есть, хапуны по заказу работают?
— Или ежели кто просто так сподобится… а ты чаво про них, слыхивала чавось?
— Эм, понимаешь, Лукерья… на меня один такой напал сегодня, — и Степанида рассказала охороннице все, что с ней случилось.
— Мать честная! — ахнула Лукерья, когда рассказ завершился, — беда пришла, отворяй ворота!
— Думаешь не отцепится? — вздохнула Степка. Хорошее настроение мигом испарилось.
— Ведаю, поручил тебя кто хапуну, не иначе!
— П-почему сразу поручил? Ты же говорила, если вдруг понравится…
— С чаво бы ты хапуну сподобилась? Он по девам молодым да распрекрасным!
— Что мне нравится в тебе, Лукерья, так твоя прямолинейность! — Степка рывком встала в ванной, расплескав воду, — можно подумать, я жаба!
— Ой-ой, кака остуда. Или сама себя в зеркале не видала? — фыркнула Лукерья, — да и себе дороже красть суженую у семерых женихов с силушкой великой. Чаво он, бессмертный, тот хапун, что ль? За плату, как есть, за плату!
— Не знаю, не спрашивала! — буркнула Степка, быстро вытираясь полотенцем. И все-таки она обиделась. Пусть себя красавицей не считала, но с тех пор, как семь мужиков хвостом бегают, да в глазки заглядывают, поневоле себя фотомоделью ощущать начинаешь. А тут такие заявления. А Лукерья, как ни в чем не бывало, продолжала размышления.
— Надобно Николашу кликать. Пущай разберется! Он про все ведает!
— Не буду я его звать. Хочу отдохнуть до пятницы от его рожи.
— И чаво, взаперти теперича просидишь?
— У меня охранник, видишь какой? — кивнула головой в сторону дремавшего одним глазом рыкоя, — если он маленький загнал эту тварь на дерево, то представляю, что с ним сделает, когда подрастет. Так что корми его исправно, да пожирнее!
— Покормим, а как же! Я животину люблю! Да и Егорыч с Крапивкой також.
— Вот и славно, спасибо! — Степанида вдруг увидела кровь на полотенце и чертыхнулась, — вот и критические дни, явились не запылились!
— О, а я уже напужалась, думаю, чаво такое, нету и нету, — тут же переключилась Лукерья, — тряпицы наготовить?
— Спасибо, не надо! — процедила Степка, возмущаясь такой беспардонности, — у меня современные средства есть!
— Ну и славненько! Тогдась я пойду, отвару тебе сварганю, все минет быстренько и без боли!
— Ты и такое умеешь? — сменила гнев на милость хозяйка, — было бы замечательно, у меня первый день особо болезненный.
— А как жеж, могем! — похвалилась охоронница, — приходи в кухоньку, напою!
Когда Степанида, завершив гигиенические процедуры и облачившись в халат, шла по коридору в кухню, раздался стук в дверь.