— Ты правда не знаешь? — искренне удивился он.
— Это кто-то очень знаменитый, да? — Я склонила голову набок, чувствуя, что бессознательно начинаю кокетничать.
— Я искренне тебе завидую. — Алан с неприкрытым восхищением любовался мной, скользя взглядом по изгибу шеи и поднимая глаза выше, к губам. Я почувствовала, что краснею. — Столько открытий за один вечер.
— Я надеюсь, их будет больше, чем запланировано. — Я смело посмотрела прямо в его глаза и быстро отвернулась, заметив в них вопрос. Дальше мы ехали в тишине, но напряжение, повисшее между нами, здорово щекотало нервы. Я чувствовала его взгляд каждой клеточкой, твердо зная, что он не отвернулся и нахально продолжает изучать, даже не пытаясь скрыть это. Благо, машина остановилась, избавляя от дальнейшей неловкости.
Одноэтажное здание на небольшой тихой улочке, окруженное невысокой зеленой изгородью, со скромной вывеской: Лекси. Я с интересом взглянула на Алана, но он не ответил, просто взял за руку, обжигая прикосновением, и повел к входу. Лекси оказался небольшим кинотеатром с крохотным залом, а наши места оказались на укромном балкончике, возвышавшимся над остальными креслами.
— Мы будем здесь одни? — Я посмотрела вниз, на пустой зал, чувствуя, как медленно разливается по венам возбуждение. Это было слишком… интимно. И слишком быстро, несмотря на всю мою решимость. Но Алан быстро развеял мои опасения, кивая на дверь, в которую начали заходить люди. Наверное, облегчение отразилось на моем лице, потому что он мягко улыбнулся и покачал головой.
— Я надеюсь, это будет лучшее свидание в твоей жизни, Дороти, — он взял мою ладонь в свою руку, проводя по ней кончиками пальцев. Странно, но эта совершенно невинная ласка вызвала бурю эмоций, разрядом тока пробежав от запястья к груди. Неслышно выдохнув, я нервно улыбнулась и осторожно освободила руку.
— Я в этом уверена, Алан. — И тут погас свет. Фильм, который выбрал Алан, «Трамвай «Желание», был мне незнаком, хотя пьесу я читала и даже смотрела постановку в театре при колледже. Но теперь я смотрела фильм со странным чувством сопричастности с судьбой Бланш. А игра Вивьен Ли, с которой меня познакомил Алан, заставляла неотрывно следить за каждым словом и жестом, переживая и глотая слезы. Из кинотеатра мы выходили в молчании. Я была слишком поглощена впечатлениями, чтобы пытаться поддерживать разговор, и Алан, видимо, понимая, не спешил развеять тишину.
Мы шли по тихим весенним улочкам, взявшись за руки, а я будто впервые видела свой родной город, любуясь бледно-розовыми цветками магнолии, медленно осыпавшейся под ноги. Нежный аромат цветущих деревьев, шум редких машин, обрывки разговоров, долетавшие из раскрытых окон — меня охватывало чувство покоя и светлого, легкого счастья. Впереди темнел парк, и мы пошли туда, не сговариваясь, ныряя в сумрачную темноту, и останавливаясь под раскидистой вишней, покрытой казавшимися серебряными в темноте цветами.