Впрочем, то, что пришлось возвращаться в одиночестве, было мне на руку. Слишком о многом нужно было подумать, разложить по полочкам и пережить в мельчайших подробностях в памяти, решая, как быть дальше. В голове выстраивались и рушились логические цепочки, мозг лихорадочно просчитывал все варианты, словно просматривал биржевые индексы, отметая ненужную информацию. Как вести себя? Что говорить, что делать? Понятно было одно — я не буду предлагать себя, как делала это в самом начале нашего брака. Не буду ловить каждое его слово, заглядывая в рот, не буду пытаться выглядеть гостеприимной хозяйкой… Отпустить ситуацию? Пустить все на самотек и посмотреть, что будет дальше. Единственно верное решение, которому я с удовольствием последую. Второй раз на те же грабли наступать ни за что не буду.
А как же Алан? Почему, зачем он решил признаться в любви именно сейчас? Что теперь делать с этим знанием, понимая, что я не только никогда не смогу ответить взаимностью, — скоро мне придется сказать, что мы расстаемся. Я поняла это только что, но с такой пугающей ясностью, что слезы навернулись на глаза. Мы не будем вместе, даже если впереди меня ждет развод. Алан выполнил свою функцию, как бы расчетливо это ни звучало. Вернул к жизни. Зажег. Согрел теплом, трепетно относясь к моим желаниям. Он был слишком хорошим, чтобы быть правдой. И все же был ей. А я отказывалась от него с такой пугающей легкостью, что самой становилось страшно.
Что же ты со мной делаешь, Стивен? Почему после одной ночи я готова оставить мужчину, который готов носить меня на руках? Действительно готова, или есть еще возможность дать нам шанс? Может, не стоит обрубать все резко, по живому?
Лондон уже показался впереди, а я до сих пор не приняла никакого решения.
К моему удивлению, Стивен оказался дома. Он, конечно, смотрел недовольно, но не делал попыток сбежать или спрятаться. Хотя сближаться явно не собирался. Что ж, на этот раз игра будет по моим правилам! Кивнув, я прошла к себе и не выходила до вечера, позволив просто полежать на кровати и ничего, абсолютно ничего не делать. Просто перебирать в памяти нашу ночь и мечтать о том, что она не раз еще повторится. Но к вечеру желудок робко заурчал, и пришлось выбираться из берлоги на кухню, мимо Стива, развалившегося своем любимом месте — диване в гостиной.
— Не ждал тебя так рано, — донесся его голос. Я ждала, когда приготовится кофе, поэтому не сразу поняла, что он обращается ко мне, а не говорит с кем-то по телефону.
— Я уехала, как мы и планировали, в десять. — Выйдя из кухни, остановилась на пороге, скрестив руки на груди.