— Хочу? — Луиза задумалась. Она хотела поговорить с опекуном о Кинге, но разговор ушел в абсолютно другую сторону, и теперь осторожно расспросить Томаса о его прошлом не представлялось возможным. Однако была одна просьба, с которой Луиза планировала подойти к Томасу уже несколько дней. — Не знаю, право слово. Мне хотелось бы устроить бал, но я понимаю, что сейчас все слишком заняты, чтобы собраться… Я занялась садом, если вы заметили… — Томас с готовностью кивнул, честно пытаясь вспомнить, с какой стороны дома должен находиться сад. — И Франческа обещала мне несколько саженцев… В общем, я хотела бы попросить разрешения съездить к ней за цветами.
— А слуг послать нельзя? — удивился Томас. Луиза резко погрустнела, опустив голову, и он спохватился: любитель одиночества, как он мог забыть о том, что девушка просто ищет повод пообщаться с подругой.
— Я думаю, вы можете навестить леди Бишоп в ближайшие дни. — Уоррингтон с удовольствием наблюдал за тем, как осветилось лицо подопечной.
— Спасибо. — Она улыбнулась. — Мне действительно очень не хватает этого — возможности свободно ездить туда, куда хочется.
— Здесь не Лондон, Луиза, — сокрушенно вздохнул Томас. — А я отвечаю за вашу безопасность. Обещаю, как только прибудет ваше седло, мы обязательно будем выезжать.
— Спасибо! — И снова эта обезоруживающая искренность. Как можно так радоваться сущим мелочам?!
— Луиза, не улыбайтесь так, — проворчал Томас, — а то я решу, что за вашей просьбой посетить леди Бишоп стоит нечто большее.
В ответ девушка звонко рассмеялась и, поднявшись с диванчика, присела в неглубоком реверансе.
— Я просто рада покинуть поместье хотя бы ненадолго!
— Вам невероятно легко угодить, — не сдержавшись, Томас улыбнулся в ответ. Кивнув опекуну, девушка поспешила к себе, по пути перебирая все сказанные им фразы и то, каким тоном он ей это говорил. А сколько раз посмотрел…? А потом даже два раза улыбнулся…
Жара, казалось, достигла своего пика, не отступая даже ночью. Болота вокруг поместья пересохли, и выгоревшая ряска облепила обнажившиеся на дне коряги. Огромные аллигаторы зарылись в ил, выходя на охоту лишь под утро. Из-за жары Луиза почти перестала спать, вздрагивая каждый раз от криков, что издавали звери, попадаясь в пасть безжалостным хищникам. Кожа зудела от липкого пота, и многочисленные обтирания не приносили облегчения. А огромные тучи москитов будто только и ждали засухи, чтобы жужжащим роем окружать кровать по ночам, не давая распахнуть несколько плотных слоев сетки. Иногда Луизе хотелось плакать от бессилия и жалости к самой себе, особенно вспоминая о том, что в Англии лето постепенно подходило к концу, а в это время уже можно было накинуть на плечи кашемировую шаль, чтобы не простыть.