Я вернулась.
Сообщение, судя по времени, было отправлено, едва шасси самолёта коснулись посадочной полосы.
Встретимся завтра?
Костя уставился в экран, ожидая ответа. Но прошло ещё полчаса, прежде чем Алиса откликнулась:
Заедешь в семь?
Довольно улыбнувшись, Костя сжал телефон в ладонях и задумался. Пора показать Алисе дом, который, если всё сложится хорошо, обязательно станет их домом. Этим же вечером он бродил по комнатам, словно видя их в первый раз, представляя, что подумает, скажет, как отреагирует она. Но в итоге, едва переступив порог, ни Алиса, ни Костя не стали проводить экскурсию по дому: подхватив её на руки, Костя целенаправленно пошёл на второй этаж, в спальню. И только к утру воскресенья, надев его футболку, едва прикрывшую ягодицы, Алиса неспешно обошла дом, пока Костя готовил кофе.
— Я едва не заблудилась, — призналась она, возвращаясь на кухню. — И ты живёшь здесь совсем один?
— Охрана, экономка, садовники, — перечислил Костя, наблюдая, как вытягивается её лицо. Алиса нервно оглянулась, глядя в высокие, в пол, французские окна.
— Не бойся, сегодня никто из них сюда не придёт. Только если не позовём.
— А вчера? — вспоминая, как громко она давала понять ему, что соскучилась, Алиса покраснела.
— И вчера тоже, — улыбнулся он, протягивая кружку с кофе. — У меня есть бассейн, кстати. Видела?
— Предлагаешь сходить поплавать? В следующий раз возьму купальник.
— Сегодня бы он тебе точно не понадобился.
Обратно Алису отвёз Антон, в то время как у Кости возникли срочные дела, которые непременно надо было решить до понедельника. Всю дорогу она думала о том, как жила бы с ним в его огромном доме, как Наташа завела бы здесь подруг и друзей, как было бы безопасно отпускать её гулять по посёлку, не боясь, что что-то случится. При мысли о дочери в груди привычно заныло: она до сих пор ничего не рассказала Косте, и с каждым днём промедление грозило всё большими неприятностями…
Им хотелось проводить вместе каждый день, каждый вечер и каждую ночь, но разный ритм жизни и работы накладывал свой отпечаток, хотя пока не приводил к скандалам и конфликтам, которых боялся Костя. Прошла ещё неделя, прежде чем им вновь удалось остаться наедине, и на этот раз Алиса настояла, чтобы он ночевал у неё.
— Ты не выгонишь меня к утру? — лениво улыбнулся он, лежа на животе и обхватив руками подушку.
— Если не будешь давать мне повода, — хитро улыбнулась она в ответ.
— Тогда ночевать мы будем всегда только у меня. — Костя положил голову набок, любуясь ею. Алиса словно светилась в полумраке комнаты, озарённая мягким светом ночника.