Пусть они не хотели отвечать раньше, но теперь я знала про Лихо, про Марью Моревну, про то как именно и кто проклял Кощея. Так почему бы не дополнить мои знания? Почему бы уже не раскрыть суть проклятия?
Аспид отшучивался, Горыныч отмалчивался, Тугарин откровенно рычал, неизменно срываясь в змеиное шипение — пытался отучить меня задавать ненужные вопросы и попробовать уже разнообразия ради просто сесть и подождать, пока судьба сама приподнесет мне все ответы. Змей хотел, чтобы я вела себя как царевна, а не как сумасшедшая бесовка с шилом воткнутым в седалище. Я хотела правды и определенности.
Мыш хотел мяса и очень по-крысиному слал меня лесом при каждой моей попытке выведать у него важное.
— Ты же знаешь, — негодовала я, не желая идти туда, куда меня старательно отправляли. Нечего потому что в тех местах делать честным девушкам.
— Узнал случайно и вынужден был клятву страшную дать.
— А если я тебя пытать возьмусь? — не то, чтобы я действительно взялась бы — дядька меня такому не учил, но все же…
— Пытай, — фыркнул Мыш, — не сможешь ты сделать ничего страшнее того, чем я за нарушенное слово расплачусь.
Обидно было до жути.
— Но я же помочь хочу.
— Вот и не мешай чуду сбываться, — посоветовал он мне, едва заметно подергивая кончиком хвоста. Сегодня Мыш опять любовался отбивной, что во время чаепития готовили на обед домовые и теперь был не в духе. Мясо есть он не мог, этой простой радости Кощей тоже его лишил, но очень уж хотел.
— Да какому ж чуду-то? Проклятие ведь я должна снять, а не чудо ваше… — вспылила я, но вместо ожидаемой вспышки в ответ, получила почти спокойное и очень рассудительное:
— О чем и речь. Не торопи мгновение, коли оно не в срок придет, сама же себе навредишь. — почесав ухо, Мыш понизил голос и малоразборчиво пробормотал: — Или чего хуже, Кощею.
— Я и не сомневалась, что ты обо мне заботишься, — фыркнула я беззлобно. Мне даже обидно не было, глупым казалось ожидать от него чего-то другого.
Предостережению Мыша я не верила и оставлять попытки вызнать правду не собиралась. За три дня я успела достать все змеево семейство и даже Вою досталось. Волк и без того грустил, чувствуя себя глупым щенком. Страдания его были особенно сильны от того, что Лихо, на его совести бывшую, отыскала именно я. Пусть случайно и совсем того не желая, но это была я. Это благодаря мне ее поймали, и благодаря мне же я оказалась в безопасности, а страшный глаз теперь хранился в кабинете Кощея.
А тут еще я все на виду ошивалась. Ходила рядом, прикрываясь желанием узнать его историю, а на самом деле мечтала задать ему главный вопрос, терпеливо дожидаясь, когда волку надоест уже отговариваться занятостью.