— Нет таких больше, — покачал он головой, — Кощей не желает тайну свою разносить. Знают только верные.
— А Мыш вот…
— Он за свое любопытство и умению не касающуюся его информацию узнавать, уже поплатился.
— Да знаю, — отозвалась я грустно. О том, что страшно-ужасное наказание его за болтливость ждет мне было уже известно.
— Аспид с малолетства за Кошем приглядывает, он свою верность доказал, сыны его с царем нашим росли, сами ему как братья стали, а я жизнью обязан и тогда лишь мой долг будет уплачен, когда жизнь эту я вернуть смогу. — пояснил волк сочувственно.
И я тут же оживилась, цепко ухватившись за его слова:
— То есть, знает еще Полоз!
— Ты скорее сама все узнаешь, чем Полоза найдешь, — усмехнулся Вой.
— Ну и ладно, — пробурчала я, спрыгнув с забора и уже собираясь покинуть полигон.
— Ты куда? — удивился сотник.
Ответила я не оборачиваясь, лишь только чуть замедлив шаг:
— К Елове, капли пойду просить.
— Царевна!
— Чего?
— Спасибо.
— Василиса я. — недовольно ответила на благодарность.
Елова встретила меня неожиданно дружелюбно, а на просьбу помочь таки сотнику избавиться от его проблемы, предложила попервой чаю попить. Я согласилась, не желая обижать ту, кого о подмоге пришла просить. Прошла в ее дом и села за ее стол — такой необдуманный и немногожечко самоубийственный выбор.
Мне стоило бы помнить, как прошлое наше чаепитие приманило богатыря и чуть не закончилось открытием моей тайны.
Мне стоило бы помнить, что все секреты всегда выходят наружу.
Мне стоило бы не удивляться, когда в дверь робко постучали и оборотень с опаской разрушил мгновение покоя.
— Царевну просят в тронный зал.
— Меня Василиса зовут, — раздраженно высказала я кружке с чаем.
— Не злись, — мягко посоветовала Елова. Пока Кощей не признает тебя, никто не признает. Так ты неназванной ходить и будешь.
— Но Змеи…
— Змеям дозволено больше, чем другим. Мыш с Бежаной к тебе приставлены, им тоже разрешение дано, для других же ты просто царевна.
— А для тебя?
— А для меня, Василиса, запретов нет с тех пор, как я лесу стала ближе мужа моего. — имя мое она выделила особо, произнесла его с гордостью, убеждая меня в своей свободе. Потом улыбнулась сочувственна и поторопила. — Шла бы ты, коли Кощей зовет, значит важное что-то. А капли, так уж и быть, я Вою передам.
— Спасибо!
Волк за дверью прятал глаза и поджимал уши…казалось, он даже хвост бы с удовольствием поджал, но храбрился и отчаянно пытался не показывать своего страха — получалось у него так себе.
— Что-то случилось? — нахмурилась я, уловив его трусливую нервозность.