– Знаешь, как я поступаю с такими выскочками, как ты? Учу их жизни и ставлю на истинное место! – с лютой ненавистью отчеканил он, а затем его пальцы до боли сжали мой подбородок, словно намереваясь оторвать от лица. – Ты ничего не знаешь обо мне, моей жизни и душе. Думаешь, если рисуешь картины голой у окна, сразу превратилась в великую жрицу? Тебе всего восемнадцать, а мне тридцать пять лет…
Не знаю, что случилось в тот момент, но я больше не смогла выдержать взгляд мужчины и закрыла глаза. Это был словно конец схватки, а из глаз покатились слезы. Образ уверенной и неприступной девушки рухнул и стекал на шелковый халат слезами, оставляя на нем позорные капли.
– Прошу, Алекс, прекрати… – тихо прошептала я, прерывая мужчину. – Я не хочу бороться, что-то доказывать или обидеть тебя. Прости, прошу. Конечно, я не имела права… Это все эмоции и нервы. Порой я слишком эксцентрична…
На минуту в комнате повисло молчание, я утонула в своих мыслях и слезах, словно очищая душу от всей той грязи, что вылил на меня мужчина, а потом и я ему в ответ. Тишина не была неловкой, как раз наоборот, словно успокоила нас обоих и привнесла некое перемирие.
Я ощутила что-то теплое на лице и, когда открыла глаза, увидела, как палец Алекса осторожно, словно с опаской, стирает слезы у меня со щек. Его взгляд вдруг показался мне открытым, когда он слегка усмехнулся своим мыслям и тут же тихо сказал:
– Ты настоящая художница, Роза. За сорок минут ты успела десять раз сменить настроение и написать прекрасный пейзаж. К тому же… – он неожиданно замялся и, словно задумавшись, проследовал пальцем по шее вплоть до выреза халата, стирая очередную мокрую дорожку, – не верь взрослым мужчинам, честь которых смогла задеть вчерашняя школьница. Возможно, этой школьнице просто удалось пробудить в мужчине всю палитру эмоций. Впервые за долгие годы.
На моих губах появилась осторожная улыбка, когда я тихо шепнула, почему-то неотрывно следя за губами мужчины:
– Это уже больше похоже на извинение. Пожалуй, его я могу принять.
Легкая морщинка появилась на щеке, когда он криво улыбнулся, а с правой стороны образовалась небольшая ямочка. Внезапно до боли захотелось коснуться ее пальцем, очертить контур губ, а затем попробовать их на вкус…
«На вкус?! Что за ахинею ты несешь, Роза. Кажется, у кого-то на самом деле бушуют гормоны!» – вывел из опьянения голос разума, и я снова вернулась к глазам Аддерли.
– Это не извинения, Роза ван Фольг. Это констатация факта! – уверенно сказал он, и я вдруг утонула в эти черных глубинах, которые на момент перестали казаться такими пустыми и холодным. Вдруг показалось, что человек напротив словно бездонный океан, в который так и хочется нырнуть, даже если есть шанс не выплыть обратно. Моя рука первой легла на его щеку, затем аккуратно провела против роста волос, и едва отросшие волоски слегка почесали кожу пальцев. Алекс тяжело задышал и слегка наклонился вперед, а я, следуя первобытным инстинктам, закрыла глаза…