Нести огромное зеркало по этажам и переходам в наполненном мародёрами замке было не просто. Зоркий с раздражением смотрел на резвящихся повстанцев, возомнивших себя великими завоевателями. Они без сожалений ломали мебель, резали ковры и портьеры, выворачивали содержимое шкафов наружу, справляя нужду на ворохах королевского тряпья. Он не понимал, зачем Князь допустил такое. Даже если предположить, что под разграбление был отдан не весь замок, а только часть, эта часть теперь также принадлежала его Господину. Но пока оставалось лишь бессильно наблюдать за веселящейся деревенщиной и мечтать о том моменте, когда Зоркий получит возможность их выгнать.
Комнаты, которые Князь решил сделать своими, располагались в центре замка. Охрана, едва завидев его, расступилась.
– Князь велел пропустить, когда принесут зеркало, – пробасил один из стражников.
Зоркий кивнул и поспешил придержать дверь, давая возможность носильщикам пройти вперёд.
Он предполагал, что в комнате никого не будет. В конце концов вряд ли у Князя сейчас было время отдыхать в своих покоях, но Господин был здесь. Рядом с ним, одетый в чёрный плотный сюртук со множеством пуговиц, стоял Дор Василь. Он был бледнее обычного и смотрел на носильщиков с ещё большим презрением, чем то, каким удостаивался от него сам Зоркий. Впрочем, презрение это было вполне взаимно.
Зеркало было внесено, поставлено. Зоркий, выказав должное почтение присутствующим, намеревался уже выйти, но Князь велел ему остаться, указав стоять у дверей. Дор Василь, поняв, что продолжение беседы будет проходить в присутствии постороннего, недовольно поджал губы, но не посмел ничего возразить.
– Ты чем-то недоволен? – Насмешливо уточнил Князь, видя реакцию своего собеседника.
– Нет, Господин, – возразил тот, поспешно возвращая на лицо почтительное выражение.
Князь мягко рассмеялся и покачал головой, словно журил провинившегося ребёнка.
За окном начинало алеть небо. Красный цвет занимался над холмами, грозя вспыхнуть пожаром рассвета с минуты на минуту. Господин махнул рукой в сторону идеалистической картины природы, и Василь тотчас же спохватился, словно должен был что-то сказать Князю до того, как их прервали.
– Господин, я… Просто хотел быть полезным.
– Просто? – Князь приподнял одну бровь и легко опустился в мягкое кресло. Остальным сесть предложено не было. – Неужели тебе удалось унять свою совесть так «просто»?
– Господин, я не понимаю…
– О, разве нет? Ты считаешь, я не знаю, почему ты не участвовал в штурме замка?
– Я уже объяснял вам причину.
Князь лишь устало махнул рукой.