– Пойдем, милая, – отвернулся Линг от отца, не дослушав его высказывания. – Для обряда уже все должно быть готово.
И они вошли под арочный свод. Множество магических огней под высоким потолком освещали просторное гулкое помещение. Не дав Аэрике толком ничего рассмотреть, он так и тащил ее быстрее к алтарю, рядом с которым замер священнослужитель.
– Начинайте! – отдал герцог приказ, и обряд начался.
Как в тумане, прошел он для Аэрики. Отчего-то на нее очень подействовали и песнопения, и всполохи священного пламени в чаше на алтаре, к которому подносили их браслеты и ритуальный кинжал. А от аромата горящих поблизости свечей у нее даже начала кружиться голова. И хорошо, что все это продлилось недолго, ведь этот ритуал был много короче того, что связывал мужа с главной женой, хоть и слова, в принципе, были те же. Укороченную версию осилить у нее получилось. Правда, не без помощи герцога. Он, игнорируя порядок, не выпускал девушку из рук: и за талию поддерживал и за руку.
– Объявляю вас!.. – возвысил голос священнослужитель, а Аэрика от этого вздрогнула и пришла в себя.
И услышала, что связала себя сейчас нерасторжимыми узами с Гайтерлингом дер Кассиопир.
– Что?! Так он… так ты… Гайтерлинг?
От приоткрывшейся связанной с этим именем памяти сделалось настолько не по себе, что ноги отказывались держать. Она так и просела, но тут же почувствовала сильную руку у себя на талии. Так дракон ее поддерживал или удерживал на месте? Подняла на него глаза и встретилась с внимательным взглядом… тайного советника, того самого, с которым свела судьба несколько месяцев назад. О да, она вспомнила, что не была его сотрудником, как думала ранее, когда он частично открылся ей недавно, а она была… Кем? До конца пока еще не осознала. Но теперь была уверена, что играла не на стороне драконов.
– Гай, Линг… какая разница? Это все сокращения от Гайтерлинга, моя дорогая любовница, – склонился над ней дракон и так и впился в губы страстным поцелуем.
Наверное, в этом храме еще так ни один из проходящих обряд мужчин не целовал свою избранницу. Потому что она видела, какими глазами на них смотрели храмовники. И главный священнослужитель, и его помощники. Те сами как окаменели, став похожи на многочисленные каменные статуи храма. Только на их лицах не наблюдалось смирения и благоговения, а там читалось безграничное удивление. И хотела бы призвать к порядку Его Светлость, да тот, как обезумел: держал ее в таких крепких объятиях, что ни пошевелиться. Легче было расслабиться и принять все, как есть, чем упираться и сопротивляться. Вот и она сдалась, обмякла в его руках и приняла поцелуй.