Золотой браслет был на правой руке, а на левой, похоже, серебряный — куда более изящный, переплетённый восьмёркой, там, где тончайшие серебряные ленты соединялись, мерцал красный камень глубокого рубинового цвета, а может, это и был рубин?!
Никогда у неё ничего подобного не было, она никогда даже не видела этих вещей! Полина попыталась стащить браслеты, но они не снимались, сидели плотно, даже не понять, как их вообще можно расстегнуть, чтобы надеть… Как она ни пыталась вытащить кисть — ничего не выходило. Почему-то золотой браслет с чёрным камнем её особенно тревожил, но после нескольких неудачных попыток и безуспешных поисков застёжки пришлось капитулировать.
В траве у её ног снова что блеснуло и, кажется, шевельнулось. Полина повторила попытку рассмотреть — что же там такое. На первый взгляд… на первый взгляд было совершенно ничего непонятно! Какая-то блестушка, почему-то шевелится… Наверное, следовало проявить осторожность и оставить неведомое нечто в покое, но оно казалось таким безобидным и ещё — почему-то притягивало. И даже… беззащитным казалось и будто бы нуждающимся в помощи.
Полина опустилась на колени и наклонилась. Ей показалось, что она видит прозрачные мерцающие крылышки, как у бабочки, но куда нежнее и совершенно какие-то нематериальные. К чему, собственно, эти крылышки крепились, разглядеть никак не удавалось. Вдруг они стали больше, взмахнули синхронно, и крохотная искра поднялась в воздух. Вокруг искры трепетали радужно переливающиеся крылышки. И этот вот — непонятное — подлетело почти к самому носу Полины и зависло в воздухе. Оно по-прежнему не вызывало страха, и Поля не нашла ничего лучшего, чем спросить:
— Ты кто?
На ответ она, впрочем, совершенно не рассчитывала, но искра с крылышками, как ни странно, ей ответила:
— Я… не помню… — звонким голоском пискнуло странное создание. — Но я знаю… — оно зависло в воздухе, — что я… твоя… фая?
— Кто? — опешила Полина.
— Кажется, фая, — растерянно ответила искра.
— Может, фея? — выдвинула гипотезу Полина. Окружающая обстановка располагала именно к таким предположениям.
— Может, — покладисто согласилась искра. — Но мне кажется, что я… фая.
— Это имя или вид? — уточнила Полина, поражаясь собственному спокойствию.
Ну а что ей остаётся, с другой стороны? Впасть в истерику? Пока что ничего ужасного не происходит, а орать и биться головой обо что придётся она всегда успеет. Или не успеет, если конец наступит внезапно. Ну и не велика потеря! Вряд ли на том свете она станет сожалеть о том, что перед смертью не успела всласть поистерить. Между тем искра, похоже, всерьёз задумалась над вопросом и даже мерцание своё приглушила.