— Что отмечаем?.. — весело спросила я, заглянув в комнату, и осеклась, увидев месье дирижера. Он успел сменить серый костюм на траурный черный, и от его торжественного облика повеяло похоронами. Атмосфера гостиной вызывала те же ассоциации. Шторы на окнах почему-то показались слишком мрачными, воздух — тяжелым и душным, как перед грозой…
Сердце мое неожиданно екнуло.
— Есть повод, дорогая хозяюшка! — оповестил месье скрипучим голосом.
— А где мама? — насторожилась я, тревожно озираясь.
В доме стояла непривычная тишина. Она была какая-то… стеклянная. Казалось, тронь ее и… заденешь. Она зазвенит. Как люстра с десятками сосулек…
О Господи!..
Я приложила ладонь ко лбу. Неужели температура?..
— Она уехала к подруге.
Я остановилась в дверях зала, ничего не понимая. Мама не собиралась никуда ехать, это было не в ее правилах — уезжать, оставляя гостей дома одних.
— Но обещала скоро вернуться, — пояснил черный гость и невозмутимо добавил:
— Не составите нам компанию?
— Нам?.. — я оглянулась по сторонам и увидела, что со второго этажа спускаются помощники маэстро — долговязый Ксавье и маленький тучный импресарио с труднопроизносимым именем.
— С удовольствием… — ответила я медленно. Интересно, где тетя Клаша?.. Что, кроме Рене Валлина и его друзей дома больше никого нет?..
Где-то в глубине первого этажа звякнула посуда. Наверно, это она…
Без всякого удовольствия я прошла в гостиную и в изумлении уставилась на стол. Откуда все эти яства? Какие-то диковинные соусы, огромная рыбина на блюде… У нас точно ничего такого нет…
— Разрешите угостить вас? — прищурил месье левый глаз. — Я бы пригласил вас в ресторан, но у нас совсем мало времени! Тем более что я хочу сделать вам одно интересное предложение.
Я села за стол, по-прежнему ощущая смутную тревогу, и Ксавье тут же услужливо поставил передо мной блюдо с каким-то варевом.
— Что это? — отпрянула я, начиная жалеть, что не поехала перекусить в ресторан Вадима.
— Суп из лошадиных глаз! — любезно сообщил Ксавье, и я в ужасе оттолкнула кушанье.
— Напрасно… — заметил импресарио, запуская ложку в свою тарелку и отвратительно чавкая.
— Что все это значит?! — резко спросила я, чувствуя, что тревога в груди отчаянно нарастает.
Наверху хлопнула дверь. Кто там?.. Тетя Клаша?..
Месье Рене Валлин придвинул свой стул чуть ближе, так, что я услышала его дыхание.
— Марина! — начал он свою речь, и я содрогнулась. — Почти пять лет назад скончалась моя седьмая, горячо любимая жена. С тех пор я безуспешно искал ту, что заставит мое сердце вновь забиться. Искал, но не находил. Пока не встретил вас…