— Спиркс. Охранник ворот, — вновь приветливо ответила Таналь.
В солнечном сплетении стало горячо. Охранник ворот! Значит, у него и ключи.
Какая вежливая и почтительная девушка эта Таналь! И кажется совсем живой… Может быть, со временем мне удастся подружиться с ней?..
— Скажите, пожалуйста, — вновь обратилась я к служанке, едва поспевая за ней, — а как называется место, где мы находимся? Какая это страна? Франция?
Голос Таналь внезапно стал ледяным.
— Простите, мадемуазель, но этого вам знать нельзя. Осторожно, ступени.
Надежды на дружбу с нею враз рухнули. Не так-то прост господин Валлин… Скрывая горькое разочарование, я решила больше пока не задавать провокационных вопросов. И ни в коем случае не отчаиваться.
Мне припомнилась фраза будущего мужа.
У тебя будет много, много времени…
— А вот и моя драгоценная невеста! — у двери замка стоял он сам с распростертыми объятиями. Я увернулась от его объятий, но месье Валлин лишь негромко усмехнулся.
— Я скучал по тебе, дорогая! Сегодня я сократил репетицию и приехал пораньше. Тебе пора начинать готовиться к приему! И повтори какую-нибудь из своих песен, гости непременно должны услышать твое ангельское пение! Наверху тебя ждет парикмахер Аделаида Куприс. Иди в свою комнату, да не задерживайся.
«Ну и голос… Не голос, а какой-то скрежет!» — вспомнились мне слова, брошенные в телефонную трубку директором филармонии. Боль разлилась под красивым домашним платьем, в которое утром меня нарядила Мишель. Мой ангельский голос будет слышен только здесь, в этом прекрасном и безлюдном месте, где сердце сводит холодной тоской… Только здесь живет настоящая Марина Обручева, а за его пределами зашаркает ногами седая скрюченная старуха… Если мне удастся когда-нибудь попасть за эту красивую, словно сплетенную из металла, ограду.
Наши глаза встретились.
— Убери вселенскую муку из взгляда! — резко приказал Рене. — И помни, для всех гостей ты — счастливая и влюбленная невеста. Улыбайся! Ну?!.
Оттеснив ненавистного старика плечом, я побежала к лестнице, задыхаясь от отвращения и безысходности.
С безупречно, локон к локону, уложенными волосами, нежным макияжем, в длинном ярко-синем платье я спускалась по лестнице в бальный зал. Взгляд мой не был счастливым. Он был каменным. Изо всех сил я старалась подавить в себе боль, разрывающую сердце.
Сверху, со ступеней, я видела обильно накрытые столы, снующих худосочных дам, мужчин разных комплекций. От всей этой разноцветной толпы веяло чем-то ненастоящим и жутковатым.
При виде спускающейся невесты гости приподняли свои головы и дружно уставились на меня.