Блондин в три шага преодолел расстояние между нами и попытался меня обнять, но я шарахнулась от него в сторону:
— Не прикасайся ко мне!
Руки парня опустились, и он укоризненно проговорил:
— Девочка моя, ну зачем ты так?
Я только молча смотрела на него. Неужели у меня совсем нет никакого повода, чтобы злиться? И это после всего того, что этот нахал провернул. И если еще не считать того, что он старается не выпускать меня из поля зрения. Пасет везде как глупую овцу.
— Мне и в самом деле сейчас нужно уйти, — Пашка нахмурился, — но поговорить нам все- таки необходимо. Чтобы прояснить все неясности. Давай поужинаем сегодня вместе и поговорим. Лучше всего — у меня дома.
— Не хочу, — просто ответила я, — тем более, у тебя дома.
— Я тебя поужинать приглашаю, а не в постель тащу! Хотя скрывать не стану, я буду рад, если ты в ней окажешься, — выдал Павел. — А сейчас прошу лишь поужинать со мной, и все.
— Послушай, Апполинарий, — встретилась с напряженным взглядом блондина.
Опять вспомнилась метаморфоза с его глазами. Язык так и чесался спросить об этих видоизменениях, только вряд ли получу правдивый ответ. Уверена, что он попробует убедить, что мне померещилось. Поэтому даже и не пытаюсь.
— Павел, — процедил мой собеседник.
— Что? — не поняла я.
— Называй меня — Павел.
— Почему? Тебе же так нравилось это необычное имя — Апполинарий? — съехидничала я и лишь потом поняла, что он снова сбил меня с мысли.
— Никогда не нравилось, — все-таки ему опять удалось меня удивить.
— А почему тогда…
— Ужин, — не дал он мне договорить, — я заеду за тобой восемь.
— Зря прокатишься, — честно предупредила я, — я никуда с тобой не поеду.
— Ты что, боишься быть моей соседкой по столу? — подначил Пашка. — Я, вообще-то, тебя кормить собираюсь, а не есть.
Я второй раз на такую уловку попадаться не желала, поэтому глядя прямо ему в глаза, ровным голосом ответила:
— Я сыта. По горло. Тобой…
Павел сцепил зубы так, что его скулы побелели.
— Я заеду за тобой, — снова сказал он, — нужно, наконец, все между нами прояснить.
— Нечего нам выяснять, — упрямо возразила, — помнится, ты говорил, что я не смогу разорвать помолвку? Ну так что насчет того, чтобы дать согласие на расторжение брака?
Как ты и обещал, — саркастически поинтересовалась. — Потому что я не желаю жить с тобой ни год, ни месяц. Даже часа с тобой провести не хочу.
— Никак не могу понять, — задумчиво смерил меня взглядом Павел, — почему ты все время мне противишься?
— Возможно, потому, что ты свободно вздохнуть мне не даешь, да еще и постоянно врешь. Или потому, что стараешься во всем навязать свое мнение, — невесело усмехнулась, покачав головой. — А вдруг я просто боюсь тебя иногда? Может такое быть?