— Ничего у тебя не выйдет, Зак, — действительно, это Иза насмешливо вступает в разговор, — Глен уже на двух дорожках на двадцать шагов впереди тебя.
— Глен играет не по правилам.
— Глупости, — слышу смешок, — это же Игра. Просто тебя раздражает, когда выигрывает кто-то другой.
— Могла бы мне помочь.
— Зачем? У меня свои дела…
— Неужели тоже решила принять участие в игре?
— А почему нет? Я и не выходила из неё.
— Смешно, — на самом деле в голосе Зака злость, — ты же видишь, профиль не твой.
— А у меня широкий профиль, — ноги Изы приближаются к ботинкам Зака, и на несколько мгновений наступает тишина. Потом туфелька Изы начинает ползти по брюкам Зака вверх.
Ладно, это уже неинтересно. Закрываю окошко и снимаю наушник, напоследок поставив сигнал на запись.
Почему у меня такое чувство, что играют на меня? Паранойя или что-то ещё?
Зак пытается меня соблазнить… А Глен? Чего добивается он? Хрен его поймёшь…
Если бы Ксавьер рассказал мне, как тут туристы переходят в разряд рабов…
Отворачиваюсь от монитора и разглядываю его. Ксавьер спит. Дышит ровно и на лице покой. Редко удаётся увидеть его таким.
Хочется верить, что с Заком его действительно не связывает ничего, кроме того факта, что Зак любит издеваться над людьми.
Есть Ксавьер так и не стал, так что можно рассчитывать, что наркотики будут действовать до утра. И я позволяю себе маленькую подлость: поднявшись на ноги, склоняюсь над ним и касаюсь губами уголка его губ. По венам электричество бежит. Оторваться труднее, чем я мог бы ожидать секунду назад. Хочу ещё. Втянуть его в настоящий поцелуй… Пока он спит под обезболивающими, ага. Придурок ты, Марк. Скорее всего, его воротит сейчас не только от женщин, но и от мужчин. Вот и не может на твои обнимашки с Закари смотреть…
После каждой такой вечеринки по три дня прихожу в себя — и это ещё при том, что я не пью. Как люди так изо дня в день живут?
Впрочем, на данный момент это удобно и мне, и им, потому как я остаюсь дома и несколько дней по вечерам вместо кино смотрю прямые трансляции из холла Глена. Ксавьер по утрам занимается во дворе. Меня подмывает встать в пару с ним, и я тут же вспоминаю, что он не сможет меня ударить. Представляю, насколько эти тренировки выглядят бессмысленно для него. Ладно… будем считать, что «господин приказал за собой следить». От этих упражнений тело у него не только наливается силой, но и становится гибким, как у тигра, так что сдерживаться при виде него всё трудней.
Ничего особенно интересного я со своей камеры больше не записываю, разве что момент, когда приезжает отец Глена. Встреча феерична даже с учётом того, что угол обзора не позволяет рассмотреть ничего, кроме ног. Глен, конечно, и так самый воспитанный из всей этой компании, но перед отцом он ведёт себя как самурай перед сёгуном. Ни слова поперёк. Задумываюсь, кстати, о том, что старшего поколения на наших вечеринках не видел ни разу. Оно и понятно — зачем им молодёжь, а молодёжи — они? Но всё же интересно было бы взглянуть и на них…