Именно так нередко происходило с девчонками. Маша же всегда отрабатывала всё, что положено, а то и сверх того, — за тех "несчастненьких" девиц, что плели Розе небылицы и смеялись над ней за её спиной.
Да… Маша представила себе это… и к горлу подкатила тошнота. Противно и унизительно — и по отношению к себе, и по отношению к Розе, которую Маша, конечно, недолюбливала, но в сущности считала неплохой женщиной.
Не очень умная и деликатная — да; со своими слабостями и недостатками — а у кого их нет? с перепадами настроения, которые девчонки, может и справедливо, с неизменными оскорбительными комментариями приписывали климаксу — как будто их он никогда не настигнет!
Нет, Маша не хотела унижать ни её, ни себя и потому сказала очень серьёзно:
— Роза Геннадьевна, пожалуйста, я вас прошу, отпустите меня на сегодня. Мне действительно очень нужно.
На том конце провода колебались. Маша прекрасно понимала, что ступила на тонкий лёд и сейчас начальница скорее всего разразится возмущённой речью, тем более, что Маша фактически призналась: дело не в болезни, а в чём-то другом. И одновременно дала понять, что распространяться об этом другом не собирается.
Но на душе неожиданно стало легко и свободно. Ну и пусть. Не отпустит её Роза, она всё равно пойдёт на работу не раньше, чем решит свою "кубическую" проблему. В крайнем случае, можно и уволиться.
Она молодая, здоровая, со своим жильём, и руки у неё растут оттуда, откуда им природой положено. На швейную фабрику её брали не глядя! Тяжело там, конечно, но платят больше и обед бесплатный. Не пропадёт.
— Ну ладно, Маш, — вздохнула Роза Геннадьевна, в очередной раз хороня свои живучие надежды на Машину откровенность. — Но чтоб это было в первый и последний раз! — вскинулась начальница, вспоминая о роли сурового, но справедливого руководителя.
— Спасибо, Роза Геннадьевна, — с искренней благодарностью сказала Маша. — Спасибо вам большое! Это в последний раз, я обещаю. Пусть у вас всё будет хорошо! — сама себе удивляясь добавила Маша и положила трубку.
На словах о "последнем разе" у неё вдруг перехватило дыхание, показалось, что это не просто слова, что начальнице действительно больше никогда не придётся отпускать её куда бы то ни было, но совсем не по причине Машиной сознательности. Эта мысль не пугала, а лишь немного печалила.
Маша собралась с духом и заглянула в сумочку. Кубик, естественно, был там — ещё более нахальный и самодовольный, чем вчера. Маша решительно захлопнула сумочку и переступила порог, игнорируя трезвон домашнего телефона. Она была почти уверена, что это Роза Геннадьевна, встревоженная необычным поведением всегда сдержанной подчинённой.