Несколько раз страж пытался снова спуститься вниз, но твари, будто понимали и начинали яростно наседать, не давая дороги. В какой-то момент я заметила, что Иллиадар ранен. Его шея в нескольких местах кровоточила, в правое крыло явно подрано. А ведь я помню, насколько крепким оно на самом деле было.
Наверное, так всегда бывает, что о чём-то важном вспоминаешь только тогда, когда всё совсем плохо. И это неудивительно, часто в стрессовой ситуации человек может поступать нелогично, а то и вовсе теряется.
Так и сейчас. Когда я поняла, что одна из тварей явно нацелилась на меня, то жутко испугалась. Я хорошо понимала, что хватит одного укуса и моё тело лишится значительно куска. И хорошо, если это будет не голова.
В тот же момент Иллиадар подо мной как-то подозрительно вздрогнул, а потом и вовсе громко зарычал. Звук этот вибрацией прошёлся по всему телу, а затем всех тварей отбросило от нас одним резким порывом, чему они явно были не рады. Секунду спустя вокруг нас образовался золотистый шар, из уже знакомой пыльцы, преодолеть которую летучиегады не могли, как не старались.
Я хоть и расслабилась немного, но понимала, что так просто они от нас не отстанут. Когда мы начали снижаться, я испугалась. Судя по тварям, отставать они не собирались, по-прежнему бросаясь на барьер.
Увидев внизу поляну, встревожилась — она были слишком маленькой для тела стража в таком виде. Приземление оказалось не самым мягким. Хорошо хоть Иллиадар вовремя успел сложить крылья и не покалечиться еще сильнее.
Скатившись вниз, опасливо покосилась на тварей, которые нас тут же окружили. Ходить по земле, как оказалось, они не могли, но это не мешало им отлично ползать по деревьям, складывая при этом крылья так, что они почти облепляли тонкое, костлявое и уродливое тело.
По телу Иллиадара прошлась дрожь, похожая на короткую волну. А потом его тело принялось меняться. Это было ни на что не похоже. Вроде только что передо мной лежал громадный летучий змей, а в следующую секунду на траве тяжело дышал человек.
Я ужаснулась, заметив, что у него сильно изранена рука, лопатка и шея. Раны были рваными, а кровь толчками вытекала наружу, капая на пожухлую траву.
Я оглянулась, растерявшись. Барьер вместо того, чтобы исчезнуть, только увеличился, уплотняясь. Тряхнув головой, подскочила к Иллиадару, принимаясь осматривать. То, что страж жив, и так понятно, иначе барьер исчез бы, а меня давно бы переваривали в желудках местные летуны. Но легче не становилось. Раны выглядели серьезно. Становилось понятно, что Иллиадар не может одновременно лечить себя и удерживать барьер.