Тома сидела перед ним и улыбалась, а он подозрительно косился, разглядывая каждую черточку ее лица. Хрюш помнил печальные глаза и опухший нос, а теперь Тамаа сидела перед ним, приятно пахла, улыбалась.
«Нашла что ли кого?» - настроение у него портилось. Она была его. Только его. И вообще, если бы он не пожалел, ее бы уже не было! Зверь начал злиться.
- Хрюшенька, иди, расскажу тебе чего. Иди ко мне, хороший мальчик. – она похлопала рукой по подстилке. Он нехотя подошел.
«Так тебе и поверю, изменщица! - Хрюша зарычал. - Оправдывайся, пока еще можешь!» – Тома читала в его глазах ревность, обиду и ярость.
- Один ты у меня, Хрюшенька, есть. Что бы я без тебя делала? - она очень радовалась, что выучила местный язык и надеялась, что все получится. - Люди смеялись надо мной, говорили, что я дикая и некрасивая.
«Зато я тебя принимал и такой, а ты…!».
- А я хочу быть красивой! Чтобы тебе было приятно смотреть на меня…
«Для кого? Для меня что ли? Ну-ну, так и поверил!»
- Для тебя, Хрюша!
«О-хо-хо. Как распинается. Ври дальше!»
- Честно-честно! Вот посмотри на себя…
«Чего?!» - появившееся, на его морде недоумение резко сменилось возмущением.
- Ты такой сильный, смелый, умный, проницательный, благородный и чуткий…
«Что?! Да, да! Продолжай еще, мне нравится!»
- Ты такой…, такой могучий и грозный! Сильнее тебя во всем Туазе никого нет! - проиносила она с придыханием.
«О, да! Но что-то подозрительно…»
- И рядом с таким грозным животным не должна ходить чумазая замарашка, так ведь?
«Ну, да». - на его морде появилась растерянность.
- Ты ведь достоин большего! Вот я и стараюсь!
«Хм…»
- Не к кому, Хрюшенька, ревновать. Честно. – она смотрела на него самыми искренними глазами. - Вот пойдем мы с тобой гулять…
«Когда?!»
- Сейчас… А я такая ...
«Идем, идем! Я буду хорошим…» - он нетерпеливо начал переступать с одной лапы на другую.
- Только не вредничай…
«Не буду…».
- И никто меня не понимает так, как ты! Чтобы я без тебя делала?
«Вот то-то же, а то зазналась совсем. Ладно, пошли уже, я подобрел». – Хрюш гордо, преисполненный достоинства, встал и направился к потайной двери.
- А можно я помадой намажу губы?! Ну, пожааалуста! – Тамара невинно хлопала глазами. В ожидании его разрешения уголки ее губ стали прогибаться вниз. Хрюша заметался, на мгновение у него появилось сомнение, но соблазн был так велик. Сначала робко, а потом увереннее он сделал шаг к выходу.