До праздника оставались сутки.
Слова Мита задели Тамару за живое, и она оскорбилась до глубины души тем, что жители общины считают ее неказистой, робкой и смешной. От негодования и злости у нее блестели глаза. Она желала сиять на празднике так, чтобы заткнуть всем сплетникам, завистникам и сомневающимся рот. Столь веская причина и уязвленная гордость подгоняли и заставляли готовиться к неожиданному празднеству тщательнее. Все ее силы и мысли были сосредоточены на подготовке к торжественному выходу.
- Хрюшенька, они считают, что я не могу быть красивой! Они поспорили на меня! Представляешь, какие злые! – негодовала Томка и жаловалась, нанося на веко местные тени сомнительных, на ее вкус, цветов.
Свин, молча, с интересом наблюдал, как она мазюкается непонятными штуками. Она строила смешные гримасы и разговаривала разными голосами, выказывая возмущение.
- Хрюш, а какие тени лучше, на этом глазу или на этом?
Зверь округлил глаза и хрюкнул, выражая недоумение: «Мне откуда знать?» Но, в то же время, по морде было видно: он страшно польщен, что дурочка спрашивает совета.
Тома готовилась к мести и сидела в хлеве, потому что соблюдала строжайшую секретность и морально готовила питомца к тому, что старается для него. А еще пообещала, что на выигранные монеты купит ему новые матрасы, много меда и сделает новые мячики. Аргумент оказался более, чем веским, и зверь благосклонно позволил ей пользоваться косметикой.
Если мнения не сходились, и он начинал настаивать на не приемлемом для Тамары варианте, она начинала его пачкать мелками. Хрюш рычал, отодвигался, но все равно, вскоре был весь заляпан разноцветными пятнами.
Несколько раз появлялся Мит, чтобы узнать: сколько денег ставить, и не даст ли она в займы. Тамаа изводила его распросами, но ради прибыли он был готов терпеть и давать дельные советы, как самый привередливый критик. Томка обижалась, злилась на замечания, но не игнорировала. Он, как мужчина, был прав, она это знала, но, все же, критику всегда сложно переносить. В конечном итоге, как ни странно, они остановились на классическом макияже: на черной подводке, пудре, помаде и саже. Да-да, именно на саже, потому что пудра, немного сажи и светло-коричневый мелок помогли Томе изобразить подобие кошачьих глаз. Судя по довольной мужской физиономии, он был впечатлен разительными переменами.
На томкин вопрос, стоит ли обнажить плечи и появиться на людях в платье без туники под ним, он очень странно покосился и попросил пожалеть жителей. На что Мит намекал, она так и не поняла, а расспросить подробнее, что он имел ввиду, не удалось. Местный блюститель морали, личный ревнивец Отелло недовольно зарычал. Пришлось Тамаре позабыть об этой затее.