— Занят сегодня? — девушка приподнялась, опираясь на локти. — Что-то важное ищешь?
— Ага, пытаюсь вспомнить, как тебя зовут, — буркнул Андрей раздраженно прежде, чем успел подумать.
— Инесса, — та ничуть не обиделась. — Необычное имя, часто путают.
Вот оно! Ноябрь, двадцать седьмое. На листке в линейку торопливым почерком было написано другое необычное имя: «Варвара». А рядом безо всяких пояснений добавлено: «Казанский, «Урал», 9:23».
Холодея, Андрей нашарил в кармане скомканных джинсов сотовый. Двадцать седьмое ноября, половина двенадцатого. Три пропущенных вызова, но с чужих номеров — ни одного. Выходит, никто не звонил, не искал.
Отдернув штору, Андрей зачем-то выглянул в окно. Словно ожидал увидеть таинственную Варвару во дворе: благополучно добравшуюся от вокзала на метро со всеми ее чемоданами, сумками и котомками. Крепко сбитую, в деревенском пуховом платке, в нелепых варежках, драповом пальто и сапогах «прощай, молодость». С круглыми щеками, раскрасневшимися от холода, и косой до пояса.
Однако двор пустовал. За ночь намело снега, и теперь эта первозданная белоснежная красота неторопливо таяла, превращаясь под подошвами прохожих и шинами редких автомобилей в грязное месиво. Лениво прогуливалась пожилая пара из соседнего подъезда, да мамочки следили за малышами на детской площадке в отдалении.
— Кто такая Варвара? — осведомилась Инесса с ноткой ревности в голосе. Пока Андрей изучал улицу, она вылезла из постели и завладела ежедневником.
— Сестра, — буркнул он, не скрывая недовольства.
Девушка вложила блокнот в протянутую руку. Ясное дело, не поверила. Надула губы.
— Слушай, — Андрей быстро собрал ее вещи с пола, — у меня встреча.
— По-моему, ты ее пропустил. И сегодня воскресенье.
Он послал ей тяжелый взгляд, и она, пожав плечами, принялась натягивать колготки.
В последний — и единственный — раз Андрей видел Варвару десять лет назад, после похорон матери. Девочка училась классе в седьмом или восьмом и показалась ему ничем не примечательной серой мышью: бледное личико, русые косички с вульгарными бантами. Она действительно приходилась ему единокровной сестрой, однако о ее существовании в семье предпочитали молчать: и пока мама была жива, и после ее смерти, когда отец женился на другой.
Позвонить бы ей сейчас, но у деревенской простушки не было телефона. Неизвестно, что погнало ее из далекой области в Москву. Отец, вроде, про учебу заикался — совесть замучила, решил принять участие в судьбе дочери, — но первое полугодие уже на исходе, какая учеба? Может, он и объяснял, только Андрей пропустил наставления мимо ушей. Клятвенно пообещал встретить новоявленную сестрицу на вокзале, довезти до квартиры и выделить комнату. Даже в ежедневник записал. И благополучно забыл.