Когда он исчезает за поворотом, оставив меня рядом с моей машиной, я еще долго не могу обуздать бурлящие во мне эмоции, раз за разом вспоминая подробности прошедшей ночи. Знаете, когда я понимаю, что сумела окончательно оставить позади свое прошлое? Когда целовала его на прощание на переполненном тротуаре, отчетливо осознавая что мое место именно здесь — в его надежных крепких объятиях. И совершенно не важно, сколько продлиться наша связь, как долго он будет получать удовольствие от моих бессмысленных разговоров, от постоянно пылающих от смущения щек: день, неделю, месяц или год — какая разница? Порою действительно стоит отпустить свои страхи и брать от жизни то, что она предлагает.
— Куда ты в такую рань? — сонно протирая глаза, хватает меня за руку Сергей, возвращая обратно в постель.
— Забыл? Сегодня великий день! — пытаясь выбраться из медвежьих объятий, смеюсь от его порхающих по моему телу поцелуев.
— Машка, пять утра! Уверен, ребенок в таком возрасте спит, как сурок! — навалившись на меня всем телом, с трудом фокусирует взгляд, так до конца и не проснувшись.
— Это лишь подтверждает, что ты ничего не смыслишь в детях! Поверь, в семь он уже подскочит с кровати! Пусти уже, мне ехать двадцать минут! Еще и шары надувать! — я все же одерживаю верх и ступаю на пол своими голыми ногами, придерживая отвоеванное покрывало. — Когда ты вернешься?
— Недели через две. Мне взять с тебя клятву, что ты не станешь искать кого-то, более подходящего для совместных ночей? — со всей серьезностью интересуется Титов, выставляя напоказ свой обнаженный торс.
— Что ты! Мои биологические часы тикают, — постукивая указательным пальцем по запястью, спешу успокоить своего мужчину, — так что, пожалуй, я все же дожму тебя.
Я счастлива. Абсолютно и бесповоротно. Нет ничего приятнее, чем встретить рассвет под боком у Сергея Титова, способного одним взглядом заставить мой пульс участиться. Я быстро заканчиваю свои сборы, и вернувшись в комнату, застаю его спящим, с умиротворенным выражением лица и мерно вздымающейся грудью. Вот сейчас он идеален. Когда молчит. Не вгоняет меня в краску своими пошленькими шуточками. Не хмурит лоб, когда находит идею, рожденную в моей голове, бредовой. Когда не читает нотации, пытаясь наставить меня на путь исправления, даже не стараясь прикрыть свое неодобрение моих способов ведения бизнеса за дружеским участием, говоря в лоб, что ничего глупее еще в жизни не слышал. Когда не критикует мое платье, находя его чересчур откровенным или уж слишком закрытым. Когда не пугает меня своей напористостью или бесконтрольным проявлением своих чувств, заметьте отнюдь не романтических, целуя меня, когда у него возникает подобное желание… Неважно, будь то ресторан, оживленная улица или, что еще хуже, парковка в моем дворе. Когда не называет меня Марусей, наслаждаясь моей реакцией, которая никогда не заставляет себя ждать, обрушиваясь на его голову неконтролируемым потоком гневных речей, ведь каждому близкому мне человеку известно, что я просто терпеть не могу, когда над моим именем издеваются подобным образом.