— Расскажу, почему не рассказать? — пожала плечами Таня. — И про девку-Азовку расскажу, богатыршу горную, которая богатства их осталась сторожить, и про то, как жили они… а пока кидай клубок, пусть катится, ведет нас… Но он норовливый больно, может и сам решить, куда нам лучше отправиться, тут уж не обессудь!
Снежка вздохнула и осторожно опустила клубок на каменный пол пещеры. Засветился он искрами золотистыми, вспыхнул зеленым пламенем, да и покатился к выходу. Снежка и Таня, за руки взявшись, чтобы нечаянно не потеряться, за ним пошли. Сомкнулось белое дрожащее марево за их спинами, а на берегу озера осталась сидеть зеленая ящерка, глядя вслед девушками, словно запоминая, куда именно они отправились.
…Снежке страшно не было, да и рука Танина, в которую она вцепилась, не давала оступиться — горная девка будто знала все эти тропинки скалистые и шла как по ровному полю, ни разу не зацепилась ни о камушек, ни о выступ какой. Туман все так же клубился, и как она в нем хоть что-то видела?
Снежка один раз в подоле запуталась — непривычно было еще носить платья старинного кроя — едва не грохнулась, только благодаря Тане и устояла, лишь ладонь, которой по скалистой стене проехалась, больно оцарапала. Теперь кожа саднила и пекла, но Снежка не жаловалась — мелочи все. Заживет.
Коридор петлял извилистой змеей, от него то и дело ответвления в сумрак уходили, и там то искры сверкали, то звуки слышались странные — один раз удары кирки донеслись, будто бы рудокопы работали, второй — песня лихая разбойничья.
— Это все дороги в разное время и разные места, — объяснила Таня, — мы сейчас могли бы во времена Салавата Юлаева выйти, когда он по Уралу гулял. Слышала о таком?
— Как не слышать? Даже бывала на горе, в честь его названной, там ещё по легенде он от царевых стражников хоронился со своими разбойниками, а жена ему еду носила тайной тропкой. Красиво там, скалы над рекой нависают, а на другой стороне, на башкирской, сплошные горы идут, покрытые лесом… Мы там рыбу ловили…
Погрустнела немного Снежка, вспомнив брата и отца, с которыми тогда ездила к границе с Башкирией. Ничего, ещё повидаются. Не нужно печалиться.
— Да, природа у нас хороша, хотя раньше леса гуще были, городов-то почти не было, привольно… выйдешь, бывало, на утес, а вокруг — море таежное плещется, и в нем ни единой проплешины, ни единой вырубки… ни деревеньки не видать, ни завод не дымит…
В голосе Тани послышалась тоска по ушедшим временам. Она чуть медленней пошла, приноравливаясь под клубочек волшебный. Замолчала. А Снежка в душу ей лезть не захотела — не знала, что сказать, все слова пустыми казались да глупыми. Кто ж знает, не заскучает ли и она в вечной зиме заколдованной чащи? Вдруг наступит такое время, когда пожалеет Снежка, что от людей ушла да царский венец надела?