- Но…
- У тебя за это время появилась чернокожая подружка?
- У меня вообще никакой подружки не появилось.
- О, как… хм, в смысле…
- В прямом, пап, в прямом. Мы можем это не обсуждать? Я не гей, не импотент, не что там ещё можно подумать… просто…
- Просто все не Катя, парень. Спроси её, просто спроси, она всё ещё ждёт, если нет, то нет. Если сам не знаешь, что хочешь – не морочь ей голову.
- Наверное… спрошу… а что потом?
- Да сделай для начала первый шаг, будь мужиком, а то она выйдет за какого-нибудь беложопого уродца, и будет он её мутузить по понедельникам и пятницам, пока ты сомневаешься и сопли жуёшь.
«Спроси её».
Лето стремительно подбегало к концу.
«Спроси её».
Когда она сидела рядом с ним на пляже, всегда в футболке, даже в солнечную погоду, а он рассматривал её маленькие стопы и тонкие лодыжки.
«Спроси её».
Она быстро переворачивалась на живот, край футболки задирался, открывая круглую попку и родинку на краю плотного зелёного трикотажа. Зелёный не шёл к её белой коже.
«Спроси её».
Провожая её домой, он долго стоял, обнимая, прижимая к себе, до боли, отказываясь отпускать и её, и лето.
«Спроси её».
- Катя. - У парня остановилось сердце.
«Спроси её». Как? О чём? Легче… да, легче поцеловать, и хочется этого до боли.
- Поцелую тебя, можно?
- Можно.
Сначала немного, пробуя, осторожно, как будто он может поранить, как будто его поцелуй может быть неприятен, углубляя и не встречая сопротивления, наоборот.
Она отвечала, цеплялась, прижималась, он почувствовал влагу на щеке. Плачет?
- Катя?
- Я думала, ты никогда меня не поцелуешь.
- Я думал, что неприятен тебе…
- Почему?
- Эм… я ведь чернокожий.
- Какое это имеет значение?
- Эм… ты не боишься вот так… близко?
- Нееееет… совсем нет, - встала на цыпочки, целуя. – Ты не страшный, ты «красивый, как и все мулаты», так говорила наша классная.
- А ты как думаешь?
- Думаю… я просто думаю о тебе, почти всегда, жду тебя и я… - пауза была слишком долгой.
- Катюша?
- Я думаю, что хочу быть с тобой, не знаю как, ты уедешь, но, возможно, хотя бы этим летом, возможно, это лучшее, что может быть у меня… пусть ненадолго… я думаю, что хочу тебя. - Она сглотнула тяжело. - Тебя, я всё ждала тебя, ждала, я хотела, чтобы ты стал моим первым, кто знает, сколько их потом будет, и что потом будет, но первым я хотела тебя, но ты… я всё такая же невзрачная.
- Катюша, ты не невзрачная, да и… какая разница, я люблю тебя.
- Аааааа…
- Я люблю тебя, и все эти «взрачная» или «невзрачная» – такая ерунда, для меня ты самая прекрасная, какая только может быть, я не вижу других девушек, может, они и красивее, я не знаю, уже давно я вижу только тебя и думаю только о тебе.