— Проверьте ещё раз, — я изображаю нетерпение в голосе. Мужчины, которые приходят к таким делам, считают, что они самые важные в мире, независимо от того, насколько крошечны их члены, или насколько бесполезны они были бы без маленькой синей таблетки. Быть мудаком — это способ вписаться, поэтому я добавляю нетерпеливый вздох.
Он пролистывает список.
— Ах. Я вижу вас здесь. Мои извинения, мистер Ремингтон.
Ребята из лаборатории, должно быть, наконец, взломали базу данных и загрузили моё имя. Запоздали придурки. Один из охранников подаёт мне сигнал рукой, и я присоединяюсь к непрерывному потоку людей. Никто из них понятия не имеет, что среди них есть волк. Я намерен продолжать в том же духе до самого последнего момента.
Мраморные полы сверкают белизной, как и остальная часть дворца, а женщины топлес стоят со всех сторон, предлагая финики, вино и местные деликатесы.
Я подхожу к одной. Её грудь в форме слезы идеальна, соски вздёрнуты и имеют тёмно-коричневый оттенок. Схватив финик с её подноса, я кладу его в рот. Нижняя половина её лица покрыта чёрной прозрачной вуалью, а макияж глаз перебарщивает с павлиньими оттенками.
— Ибица, — шепчу я, крутя сладкий финик на языке, а затем глотаю.
— Кэш.
— Эта девушка моя.
Я смотрю вниз в её светло-карие глаза.
Её слишком красные губы изгибаются под лоскутом ткани.
— Награда за неё больше, чем ты зарабатываешь за год. Я уведу её отсюда прежде, чем у тебя появится такая возможность, — девушка явно изображает арабский акцент. Почти что. Ибица — хамелеон, вживается в любую нужную роль, чтобы получить награду.
Мы наняли её, чтобы она позаботилась о дополнительных девушках, выставленных на аукцион. Два агента в одной и той же операции поставят под угрозу всю миссию, но наёмный убийца вроде Ибицы может зайти и выйти, как дым. Вознаграждение за Коллетт — это дополнительная сложность.
Я вздыхаю.
— Её отец не доверяет ЦРУ, не верит, что оно справиться с этим?
Она ухмыляется.
— Он поставил против тебя два миллиона. Я намерена забрать их.
— Поживём — увидим, наёмница, — я провожу пальцами от ключицы до затвердевшего соска. — Ты здесь для зачистки, только и всего. Когда начнётся заваруха, хватай остальных девчонок и убирайся.
Я щипаю её за напряженный сосок, и она ахает.
— Кэш! — шипит Ибица, и тонкая ткань перед её ртом вздымается.
— Что? — я сжимаю сильнее. Затем кручу бутон между большим и указательным пальцами, пока её улыбка не исчезает, и совершенно другой взгляд застилает её глаза. Тот, который я хорошо знаю.
— Остановись, — звучит хриплый шепот.
Я отпускаю её и провожу большим пальцем по соску девушки.