Хансония никогда не была густо населена. Так повелось еще с тех времен, когда здесь располагалась экологическая лаборатория — в отрыве от материка на острове развились своеобразные формы обитателей. И как-то так получилось, что даже во времена расцвета Медеи остров находился на особом положении.
В аэропорту стояло несколько машин. Мориси нашел среди них заправленную и через десять минут уже был в Порт-Като.
В городе стоял гнилостный запах красной плесени. Строения, плетеные хижины с соломенными крышами, обрушились. Суставчатые стволы деревьев, названия которых Мориси не знал, возвышались посреди улиц, проглядывали сквозь крыши и кроны других деревьев. Со стороны Дальнего Края дул холодный режущий ветер. Два факса, четырехногие самки, которых сопровождали несколько юных самцов, вышли из полуразрушенного склада и посмотрели на него с нескрываемым изумлением. Шкуры их были настолько сини, что отливали чернью — островитяне, они отличались от обитателей материка.
— Вы вернулись? — спросил один, совершенно особым образом произнося слова.
— Только навестить. Есть тут какие-нибудь люди?
— Ты, — сказал другой факс. Он подумал, что они смеются над ним. — Скоро земля будет дрожать. Ты знаешь?
— Знаю, — сказал он.
Самки поманили за собой молодых, и все ушли.
Три часа Мориси бродил по городу, стараясь подавить тягостное чувство от вида развалин, следов разрухи и гниения. Казалось, город покинут самое малое лет пятьдесят назад. Хотя скорее всего прошло пять-шесть лет.
В конце дня он заглянул в маленький дом на окраине, уже опутанный растениями. Здесь он нашел действующую систему личного кубика.
Кубик был мудрой штукой. Сканирующее устройство запечатлевало не только черты лица, характерные движения, голос, манеру говорить, но и систему вашего мышления и вкладывало все это в кубик. И то, что воссоздавал кубик, было вполне правдоподобной имитацией человеческой личности, лучшее из всех возможных воспоминаний о любимых, друзьях или учителях — электронный фантом, способный усваивать и перерабатывать данные, поддерживать беседу, задавать вопросы, создавая впечатление, что в глубине кубика заключено живое существо.
Мориси вставил кубик в щель приемного устройства. На экране появился щуплый человек с тонкими губами и высоким лбом.
— Меня зовут Леопольд Браннум, — представился он. — Ксеногенетик по специальности. Какой сейчас год?
— Осень 97-го, — сказал Мориси. — Чуть более десяти недель до катастрофы.
— И что вы хотите?
— Ничего особенного. Просто я оказался в Порт-Като, и мне захотелось с кем-нибудь поговорить.