Никто не ожидал от дамы такого сильного аргумента. Её слова всем понравились, кроме кортальского мага, который стал убеждать, что его король побеждает не только и не столько силой, но по большей части умом. Он хочет распространить закон и порядок, царящие в Кортале, и на другой берег великой Каруны. Вот, например, он сам едет в Нанарию к принцу Эйсебио, чтобы помочь тому утвердиться в этой маленькой стране и сделать её форпостом Кортала на левом берегу.
Жених прекрасной Дианы вовсе не обрадовался возвращению принца. Он желал сам занять престол и был уверен, что цель уже близка. Появление живого и здорового принца нанесло удар по всем его планам. Поэтому, чтобы опорочить Диона, он обвинил пришедшую с ним девушку в том, что она ведьма. В то время это означало смертный приговор. Но Дион смело вступился за любимую и убил своего врага в честном поединке.
Из учебника истории для четвертого класса элидианской средней школы.
Плаванье до Риста вышло долгим и нудным. Заняться на борту было нечем, а смотреть на проплывающие мимо берега скоро надоело, несмотря на то, что пейзаж менялся с поразительной скоростью. Суровые краски севера сменились щедрой пышностью юга. Если в окрестностях Этина весна только-только вступала в свои права, то ближе к Риту вокруг уже цвело настоящее лето.
Когда «Марготта» миновала последнюю пристань в Кортале и поплыла вдоль берегов Шимассы, тамошние знаменитые яблоневые сады уже скинули на землю розовую пену лепестков и стояли, покрытые завязью. Но на другом берегу, где располагалась страна Диона, всё выглядело не хуже. Такая же богатая, щедрая природа, только сады начинались не от самого берега.
Элидия глядела на всю эту сказочную красоту, которую она раньше даже представить себе не могла, и тихо клялась про себя, что в этих краях ведьмам будет житься счастливо и привольно, и тогда всё вокруг расцветёт ещё пышнее.
Кроме созерцания берегов у Эли с принцем нашлось ещё одно, довольно опасное развлечение: слежка за магом.
Надо сказать, унылый и мрачный клеврет принца Эйсебио за время плавания успел донять всех. Раздражала его грубость, самодовольство и постоянные речи за ужином. Он восхвалял кортальские порядки и предсказывал, что очень скоро на другом берегу реки все ощутят на себе их положительное влияние.
Эли и Дион делали вид, что разглагольствования мага им совершенно неинтересны, а сами ловили каждое слово, надеясь из груды словесной шелухи выделить хоть горсточку конкретики. Дион поначалу полагал, что это сделать не удастся: ну не дурак же маг в самом деле, чтобы выдавать случайным попутчикам государственные тайны?